Трамвай на улице Липовой | страница 2



— Да-да, конечно… — задумчиво сказал Иван Петрович. — Ты же у меня главный критик…

Он похлопал ладонью по стволу старой липы рядом с Мишкой, пнул ногой какой-то камушек, щелкнул туда-сюда выключателем в подъезде и поднялся к себе на второй этаж. Мысли из головы исчезли, зато зачесались руки. Он схватил авторучку и на одном дыхании набросал три страницы. Отложив ручку, он откинулся в кресле, набил табаком любимую трубку, которую курил только во время работы, прикурил и только тогда перечитал написанное. «Да, бред сивой кобылы — это как раз про меня сказано», — с тоской подумал он, бросив странички на стол. Потом пододвинул чистый лист, снова взял авторучку и стал рисовать очередную рыбособаку. Руки уже не чесались. Голова оставалась пустой. Входная дверь скрипнула.

В комнату вошел абсолютно незнакомый Ивану Петровичу человек. Не заметив его, вошедший направился к дивану, снял пиджак и небрежно бросил его на спинку. Взяв с журнального столика графин, он, не глядя, налил в стакан чуть-чуть воды, поболтал ее в стакане и выплеснул в сторону. Вода попала Ивану Петровичу прямо на грудь и начала медленно стекать на брюки и ковер. Неизвестный мужчина налил воды опять и поднес стакан к губам. Потрясенный Иван Петрович встал со стула, вынул изо рта потухшую трубку и громко сказал совсем не то, что собирался:

— А рубашка у меня и так чистая!

Мужчина вздрогнул, растерянно опустил руки со стаканом, увидел Ивана Петровича и удивленно уставился на него:

— А-а-а… вам кого?

Теперь смутился Иван Петрович. На миг ему показалось, что он находится не в своей квартире. Он бросил взгляд на письменный стол, и лохматая рыбособака придала ему сил. Иван Петрович агрессивно сказал, в упор глядя на незнакомца:

— А я здесь живу!

В воздухе отчетливо запахло сварой. Мужчина оглянулся вокруг, поставил стакан обратно на столик и как-то застенчиво, но тоже с ноткой агрессивности в голосе ответил:

— Простите, но это я здесь живу!

— Извините, не знаю вашего имени-отчества, — насмешливо, как и подобает перед схваткой, возразил ему Иван Петрович, — а адрес, адрес у вас какой, а?

Мужчина спокойно, с достоинством, сел на диван, твердой рукой взял стакан, опрокинул его содержимое в рот, вздохнул и сказал:

— Петр Иванович Мышкин. Липовая, семь, сорок два. А у вас?

— Очень приятно, Иван Петрович Кошкин, и у меня… Липовая, семь, сорок два…

Они помолчали, недоверчиво глядя друг на друга. Желания сражаться почему-то не было ни у одного, ни у другого. Но вдруг Ивана Петровича осенило.