Хорошо, я принимаю Ваши извинения… Хотя Вы этого и не заслуживаете… Да, я продолжаю…
Я подняла глаза, возмущенная этим отвратительным запахом, и хотела позвать дворецкого, но слова застряли у меня в горле. Передо мной стоял… некто… Его лицо было безобразного фиолетового оттенка, а тело покрывали оранжевые полосы. Да, я сказала – тело. Вы не поверите, полковник, но на нем не было одежды!
Я хотела упасть в обморок, но рядом не было никого, кто мог бы подхватить меня в свои объятия. Моя мамочка всегда говорила, что для настоящей леди главное – вовремя… Полковник, как вульгарно Вы выглядите с этими отростками на лице! Немедленно приведите себя в порядок. Я – леди, и даже военным не позволю так вести себя в моем присутствии. Кстати, у того противного бродяги на лице были точно такие же оранжевые выступы, и они так мерзко извивались!
Я царственно выпрямилась во весь свой рост и холодно осведомилась, знает ли он, что находится на частной территории. В ответ он понес совершеннейшую чушь. Поймите меня правильно, полковник, я не могу назвать это по-другому. Он требовал от меня помощи и невнятно бормотал о каком-то преследовании и заговоре против землян. Я образованная девушка, как и положено настоящей леди, и придерживаюсь демократических воззрений, но Вам не кажется, что вторгаться в частное владение голым, ради того, чтобы говорить о всех землянах… это немного отдает дурным вкусом, не правда ли?
С этого момента поподробнее? Хорошо, полковник. Глаза мои гневно сверкали, когда я ответила ему. Мой ответ дышал достоинством. Не помню, что я ему ответила, но уверена, что так и должны разговаривать настоящие леди. И записать я не успела. Или успела? Дайте мне, пожалуйста, мой блокнотик. Ах, вот оно! «Мои глаза гневно сверкали…» Ну, это я помню. А дальше не записала, как это печально! И какая жалость, что Пудик появился позже! Я уверена, что в этот момент выглядела очаровательно. Моя мамочка всегда говорила… Полковник, Вы можете держать себя в руках? Мне не нравится цвет Вашего лица. В сочетании фиолетового с оранжевым нет ни капли утонченности.
Что было дальше? Я, кажется, успела записать. Не правда ли, прелестный оттенок у этой бумаги? Вот, на следующей страничке: «Я выслушала все, что смогло сказать это несчастное существо. Иногда я бываю ужасно либеральна. У него такое грубое, неправильное произношение! Наверное, он иностранец. Удивительно, как эти иностранцы любят рассуждать о политике. Моя мамочка всегда говорила, что настоящие леди не должны разбираться в столь приземленных предметах…» Вы желаете, чтоб я рассказывала дальше своими словами? Хорошо, полковник. Только уберите эти отростки с лица – право, они Вам не идут.
