— В четверг мы принимаем Блэйров, и мне придется перевернуть все магазины! — сказала она.
Она ждала его замечания по поводу предстоящего званого ужина. Сэр Джеффри Блэйр был президентом многообещающей компании «Блэйр и Дод», и Джуд искал возможности заполучить их счет в своем банке. Четверг мог принести окончательное решение. Но Джуд перегнулся через стол и выхватил у нее из рук свою чашку.
— Ты что, намерена истребить весь мой завтрак, женщина? — прорычал он. Однако, несмотря на нахмуренные брови, губы его улыбались; он допил остатки кофе, наполнил чашку заново, сделал глоток и вернул дымящийся сосуд ей в ладони. — Ну вот, уже под башмаком, — усмехнулся он, и Клео важно кивнула, хотя прекрасно понимала, что этот мужчина никогда под башмаком не окажется. Однако их развивавшиеся отношения допускали такое легкое поддразнивание, и ей это нравилось, как нравилось все в этом человеке. — Ты знаешь, что, гладя на тебя в этом наряде, очень трудно сдержаться?
Томный взгляд обволакивал ее, губы шевельнулись, усугубляя его чувственность, когда он блуждал по серебристому беспорядку ее волос, пылающим щекам, покатым плечам, округлой груди.
Этот розовый пеньюар предполагалось носить поверх ночной рубашки. Надетый на голое тело, он был не менее прозрачен, чем краска стыдливости. Сердце Клео забилось сильнее, когда чувственность во взгляде Джуда приобрела более откровенное выражение и он прошептал:
— Настолько трудно, что хочется отнести тебя обратно в постель, а в банке пусть что хотят, то и делают.
На краткий миг их взгляды встретились и были столь согласны, что Клео показалось, что он исполнит свое намерение, но потом она заметила в его глазах перемену, в них мелькнуло отрезвление, и она поняла, что он уже не с ней, а где-то далеко. Без сомнения, для него работа всегда будет на первом месте.
Она неохотно признала, что уважает его за это. Он бросил быстрый взгляд на часы, и ей оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь она станет столь же необходимой ему, как он — ей.
А надежда была, она это знала. Она теплилась в ней маленьким, но ярким огоньком и согревала ее, позволяя заглянуть чуть-чуть вперед. Она ему нравилась, он уважал ее, получал наслаждение от ее тела, а на этом уже можно кое-что строить. И она будет кропотливо, кирпичик за кирпичиком, строить. Будет рядом с ним настолько, насколько он допустит. Она скроет, что принадлежит ему безраздельно, пока он не будет готов принять все это.
