Моряк отошел от него. Пленник уже бился в страшной истерике. Тогда Моряк надел резиновые перчатки и взял в руку жестяной бочонок защитного цвета. В другой руке уже был топор.
– Смотри сюда. Сюда смотри, мразь! Знаешь что это такое?!
– Нееет!!! Отпусти меня, прошу!!!
– Это регенеративный патрон от изолирующего противогаза! Сейчас будет репетиция!
– Репетиция чего?!
– АДА! – и Моряк стал вскрывать топором жестяной корпус регенерации.
Провозившись не больше двух минут. Он осторожно извлек из внутренностей бочонка желтую сыпучую пористую шайбу и положил на пол. Затем подошел к своей жертве и вспорол ему ножом на груди одежду.
– Не надо!!! – кричал маньяк.
Моряк харкнул пленнику на грудь и отломил от шайбы крохотный кусочек размером с горошину. Затем кинул прямо в лужицу собственной слюны на груди каннибала. Тут же раздалось шипение, и слюна забурлила.
– АААААА!!! – пленник орал так, словно хотел своим криком разорвать себе голосовые связки. – БОЛЬНО!!! ЖЖЕТ!!! УБЕРИ!!!
– Это только начало, свинья. – Сказав это, Моряк поднял с пола желтую шайбу и сунул пленнику ее в штаны. – Вот теперь, генеральная репетиция.
И Моряк выплеснул остальную воду из ведра на штаны каннибала. Помещение заполнилось еще более страшными воплями и шипением. Химическая реакция регенерации и воды превращала желтый порошок в кислоту, которая пожирала тело этого насильника и людоеда.
– Ну и чего ты нас собрал? – Шум, недовольный тем, что был разбужен, уставился на Щербатого.
Тот оглядел всех собравшихся в трапезном вагоне. Все кроме конечно Саныча и Моряка. Щербатый мрачно смотрел на них. Затем повесил голову и стал расхаживать вдоль стола. Затем выложил на стол рукоятку со своей фамилией.
– Старика убили моим ножом. – Сказал он. – Кто-то взял мой нож и убил им Саныча.
– Ну, так известно кто, – хмыкнул Шум. – Все стрелки сходятся на вояке этом.
– Так то оно так, – покачал головой Щербатый. – Но мой нож взял кто угодно, только не Моряк.
Родька почувствовала, как ее сердце бешено заколотилось. Она вдруг ощутила сильное волнение оттого, что Моряк возможно невиновен.
– Это еще почему? – Прищурился тем временем Шум.
– Да потому что я видел как Моряк и Саныч уходят. И я в это самое время строгал этим самым ножом новые лучины. Потом положил и его и лучины себе в тумбочку и в сортир пошел. И через щель в стене видел, как они удаляются в ту сторону, – Он махнул рукой. – Значит, Моряк не мог вернуться, когда они вышли со станции и, пока я был в сортире взять нож. Потом ведь я вернулся. Снова взял нож, открыл консервную банку и пошел на крышу, на пост.
