Парковка возле станции была забита до отказа. Пейзаж здесь ничуть не отличался от того, что Уихара видел у себя: все те же ровные ряды домов, образующих прямые углы. Стены были выкрашены либо в серый, либо в светло-коричневый цвета. Погода особенно не изменилась — та же температура, та же влажность воздуха. Да и люди были одеты одинаково. «Конечно, — подумал Уихара, — это потому, что они не знают, кем являются на самом деле. Никто из них ни за что не отважился бы нарушить границы, отделяющие его от внешнего мира. А я могу!»
Слева от дороги тихо журчала река. Она была пошире той, что текла перед домом Уихара, но иногда совершенно терялась из виду, сдавленная плотной городской застройкой. Какой же был день недели? Уихара обладал обостренным чувством времени. Ему случалось неделями не выходить из дому, но он мог с точностью сказать, который сейчас час или день. Целыми сутками он просиживал у телевизора с игровой приставкой, поедая пирожные с кремом, печенье и консервированные фрукты. Уихара тяготила медлительность, с которой протекали послеполуденные часы, и он с нетерпением ждал наступления ночи. Антидепрессанты приводили его в состояние полного оцепенения, но чувство времени, несмотря ни на что, сохранялось.
Впрочем, часы было легко отслеживать и по телепрограммам: передачи шли по расписанию, в одно и то же время. Уихара иногда не понимал происходящего на экране, но всегда был готов ответить, какой вчера был день, какой недели и какого месяца. Он не мог сказать почему, он просто знал, и все.
Ближе к парку река вырывалась из объятий бетонного города и текла свободнее. По берегу стайками шныряли ребятишки, швыряя в воду палки. Глядя на эти деревяшки, можно было легко оценить скорость течения. «Время, должно быть, бежит точно так же», — подумалось Уихара. Да, время течет так же, и оно одинаково для всех. Оно одинаково как для тех избранных, кто носит в себе червя хослокатерию, так и для всех остальных. Время одинаково шло и для того, кто лежал сейчас с проломленной бейсбольной битой головой, и для того, кто шагал по набережной в поисках таинственного бомбоубежища. Оно пронизывало и тех, кто уставился в экраны своих телевизоров, и тех, кто валялся на кровати… Время было подобно речному потоку. Оно было одновременно и течением, и уносимыми им деревяшками — вот что понял Уихара, стоя на берегу чужой реки.
Площадка у входа в парк также была заставлена машинами. «Праздник, что ли, какой?.. Или воскресенье?» — удивился Уихара. В большинстве своем это были внедорожники повышенной проходимости с широченными колесами. Солнце играло на их никелированных частях и гладких поверхностях. Кое-где около машин суетились отъезжающие. Кто-то укреплял на багажнике велосипед, кто-то снимал голубой полиэтиленовый чехол…
