— А на хрена он тебе нужен? — все так же равнодушно спросил мордатый лейтенант, наливая в стакан воду из графина и жадно отхлебывая ее.
— Есть версия, что он…Ну, словом, данный гражданин подозревается в совершении особо тяжкого преступления.
— И вполне возможна вещь, — мрачно заметил лейтенант.
— Это еще почему? — заинтересовался веселый капитан.
— Я тот состав — из Смоленска, так? Точно, из Смоленска. Я тот состав принимал. Мне этого козла вонючего бригадир и два проводника с рук на руки сдали.
— Что же он натворил? — насторожился Семенов.
— Я, конечно, извиняюсь, — лейтенант без тени вины на лице взглянул на девушек — сержантов, дежурных операторов за пультом. — Но он обоссал там рабочий тамбур. Говорит, не мог ждать, когда в санитарной зоне туалеты закрыли.
— Ну-ка, ну-ка, — поторопил его Семенов. — Что дальше-то?
— Не запряг, не понукай, молодой ишшо, важно поставил его на место мордатый лейтенант. — А что дальше? Дальше — тишина. «Матросская».
— Не понял? — насторожился Ванечка.
— А когда я его вел уже по вокзалу в отделение, мне навстречу запыхавшиеся мед — братья в белых халатах. "Извиняйте, товарищ лейтенант, говорят, припоздали к поезду". В том смысле, что это их пациент оказался. Его только на похороны друга отпустили. Но без сопровождающего. Он тихий. Но псих. Так что с вокзала все-таки его обратно в психушку повезли.
— В какую? И вправду в "Матросскую тишину"? — спросил Ванечка.
— А это мне без разницы. Это я так, для обозначения характеру учреждения. Тебе надо, ты его и ищи.
— Да, спасибо, товарищ лейтенант. Очень вы мне помогли.
— Работа такая у нас, всем помогать, — мрачно заметил мордатый лейтенант и, выпив залпом еще один стакан воды натянул на голову фуражку и молча вышел…
Через три часа настырный Ванечка, с благодарностью вспоминая милых девушек из Справочно — информационного центра МВД на Житной, сидел в кабинете директора одной из психиатрических клиник АМН на улице Монтажников дом 45.
— Наш пациент, — приветливо и доброжелательно заметил академик Игорь Викторович Мирнев, лишь бегло взглянув на фотографию. Действительно отпускали его на похороны друга, очень уж он убивался, что не попрощается с товарищем по консерватории. Надеялись, что ему станет лучше. Увы, я ошибся. Ему стало хуже, — будем менять методику.
— Его действительно зовут Вениамин? — на всякий случай спросил Ваня.
— Да, Вениамин Викторович Рутгайзер, холост, немец по национальности, выпускник консерватории, человек безусловно одаренный.
