Запись 2-я
Нельзя? Почему?
О творческих способностях
и запретах в воспитании
Телефон зазвонил не вовремя.
Ксенька как раз переползла диван и уже тянулась к белому проводку с розовым выключателем: сейчас сомкнет вокруг проводка миниатюрные пальчики, брякнет настенным светильником и ее сосредоточенно-экспериментаторское лицо засияет восторженно.
Но тут вошла Вера Ивановна:
- Тебя... Иди, я посмотрю за ней.
Мы так замечательно с ней работали! Я переносил ее в другой конец дивана, она, энергично работая локтями и коленками, пересекала его, жмурясь, гремела светильником, я опять хватал ее и переносил... С каждым разом она проделывала свой путь все сноровистее и радостнее, хваталась за проводок (выдернутый из розетки) все увереннее... А тут-телефон.
Он недалеко, почти у двери, в смежной комнате.
Ну да, конечно, кто же еще может звонить в воскресенье по служебным делам, кроме Вадима Николаевича! Голос - будто наждачной бумагой по трубке... Чертежи, "привязка коммуникаций", "по-новому нужно решить, а сроки жмут"... Руководитель у насдеповой, но чересчур поглощен работой; как-то позвонил мне в половине двенадцатого ночи, будучи уверен, что'только девять вечера.
Сейчас я старался быстрее закончить разговор, так как за дверью слышал профессионально звучащий, учительский голос Веры Ивановны: "Нельзя это трогать! Ни в коем случае!"
Мне тут же представилось, как лицо Ксеньки мгновенно снова становится прежним, беспомощно удивленным и непонимающим, каким оно было несколько месяцев назад. Тогда она только начинала рассматривать свои руки, ноги, шлепать ладонью по игрушкам, по деревянным прутьям кровати. На каждую игрушку внимания у нее хватало самое большее на полминуты.
Немножко дольше она могла слушать наши с ней-разговоры.
Ее, видно, здесь занимало меняющееся выражение лица и интонации. Позже, когда она стала ползать, у нее появился странный объект интереса - нитка на диванном покрывале.
Эту нитку она могла рассматривать и ковырять почти три минуты - срок для нее огромный! Вот тут уже ее лицо все чаще утрачивало свое беспомощно-удивленное выражение, становилось сосредоточенно-деловым. Сейчас у нее уже солидный исследовательский опыт: оторванная обложка книги, выковыренная затычка из надутого гуся (звук-"Пых!", изумленный вскрик) и наконец-настенный светильник.
Вадим Николаевич говорил что-то об ошибке в расчетах, а за дверью уже слышался тревожный писк, заглушаемый отчетливо звучащими словами: "Нет, Ксюша, не надо! Вот, смотри, какая интересная игрушка!"
