Такой опыт, умножаясь, поможет ему потом (когда он, в свою очередь, станет родителем) научиться любить в ребенке не собственное отражение, а "совсем другого человека", самостоятельно создающего себя в "диалогическом общении" со взрослыми, с обществом, с миром духовных ценностей.
Запись 6-я
СМЕЛОСТЬ БЫТЬ
САМИМ СОБОЙ
О чужих грибах,
истоках негативизма
и праве ребенка на конфликт
Сегодня принес домой кипу журналов с твердым намерением: просмотреть все, что не успел за последние месяцы. И чувствую: не могу. Нужно записать случай с Ксенькой, иначе он будет мне мешать и дальше. Да и, может быть, записывая, лучше разберусь в нем.
Произошло это в пятницу вечером. Приезжаем с Валей в Березовку (двадцать пять минут на электричке и пятнадцать ходьбы до дома, где мы снимаем на лето комнату для Ксеньки и бабушки). Открываем калитку. По тропинке, между полудиких зарослей малины и белеющих березовых стволов, мчится навстречу с радостным воплем лохматое существо с исцарапанными коленками, обезьянисто подпрыгивает и крепко обхватывает шею тонкими, шоколадными от загара руками.
Несу Ксеньку к дому, возле которого на лавочке сидят, наблюдая за этой сценой. Вера Ивановна, Катя, соседская девочка первоклассница, и ее мама Галина Семеновна. Сцена повторяется регулярно по пятницам, затем по субботам, когда приезжает проведать внучку Максим Петрович.
Ксенька, продолжая бурно радоваться, тянет меня за руку к качелям. Качнувшись два раза, несется к крыльцу, показывает миску, где мокнут грибы свинушки: "Сама нашла!" Вера Ивановна, собравшись уезжать, окликает ее: "Ну, до свидания, Ксюшенька!" Но Ксюшеньке не до нее- показывает куст, под которым живет настоящий еж. "Теперь на бабушку ноль внимания", - обижается Вера Ивановна и торопится к электричке.
А Ксенька опять - к качелям. Я раскачиваю ее, она смеется, кричит Кате: "Мой папа меня катает!" Катя (ей Ксеня по пояс) подходит, снисходительно улыбается и между прочим сообщает: "А мой папа завтра приедет. У него срочное дело, поэтому задержался". Говорю: "Теперь пусть Катя". Ксенька неохотно уступает и, не успеваю два раза Катю качнуть, вопит: "Хватит-хватит, я буду!" Хватается за веревки, прогоняет Катю с враждебным выражением лица. Катя явно обижается, хотя изо всех сил старается не подать виду (она уже самостоятельно читает библиотечные книжки и рядом с Ксенькой чувствует себя особенно взрослой). "Так несправедливо",объясняю. Но она, насупливаясь, поплотнев усаживается на освободившиеся качели и говорит Кате: "Мои качели". Потом подумав, решительно добавляет: "Мой Папа". "Раз ты такая жадная, - говорю этой трехлетней собственнице, не буду тебя катать".
