— Будешь приходить в себя? Что все-таки с тобой случилось, а?
Парень промолчал.
— Только не говори, что ты поругался со своей девушкой, — проговорила Шано, поняв, что «актер» ничего не собирается рассказывать. — Это будет удар по моему самомнению!
Он улыбнулся, но опять ничего не ответил.
Шано допила свой кофе и встала.
— Ладно, мне пора. Постельное белье найдешь в шкафу. Надеюсь, постелить не поленишься? Кажется, я ничего не забыла. Еды тебе хватит на неделю, с голоду не умрешь.
Парень покивал головой.
— Выходить будешь?
— Вряд ли, — ответил он. — Не думаю, чтобы мне захотелось погулять.
— На всякий случай вот тебе деньги, — Шано положила на стол несколько бумажек. — Если что, позвони мне, телефон здесь, — она положила на стол визитную карточку.
«Шано Шевальер», — прочитал парень и улыбнулся.
— Я забыл представиться. Меня зовут Мартен Саба.
— Приятно познакомиться, — улыбнулась Шано. — Ну-ка вспомни, что тебе еще нужно?
— Если не трудно, принеси пару книг, — попросил Мартен. — Что-нибудь по истории синематографа и всемирная история за последние сто лет.
«Синематограф»… Шано кивнула.
— Каких авторов?
— Все равно. Главное — не очень кратко.
— Хорошо, — Шано вспомнила о ключе, заглянула в сумочку. — На всякий случай вот ключ. Завтра днем загляну.
Парень любезно сказал:
— До свиданья.
Все-таки этот «актер» был странным, даже если забыть одежду и старое золото. Какой-то он был… чересчур сдержанный, что ли. Словно боится сделать неверный шаг.
Спустившись вниз, Шано предупредила швейцара, что в ее квартире будет жить приятель; потом вышла на сияющую вечерними огнями улицу и прошла три квартала до своей постоянной квартиры.
Эту квартиру — на последнем этаже старого дома — она любила. Окна с одной стороны выходили на улицу, с другой — на плоскую крышу соседнего дома; в теплую погоду Шано открывала окно нараспашку и выносила на эту своеобразную веранду кресло и столик — окна других квартир сюда не смотрели, и Шано пользовалась «верандой» единолично.
Едва войдя в квартиру, Шано подошла к телефону.
— Алло, Виллем, как поживаешь?
— Отлично поживаю! — бодро отозвался Виллем Хорн, ее осведомитель в полиции.
— Завтра утром надо встретиться, — сказала Шано. — У меня есть чашка, а на чашке — пальчики. Надо бы проверить, не числятся ли они в картотеке.
— Нет проблем! — ответил Виллем. — Были бы пальчики, а дело найдется. Встретимся как обычно?
Шано переложила чашку, из которой «актер» Мартен пил кофе, в бумажный пакет, а пакет — чтобы не забыть — спрятала в большую сумку, с которой собиралась ходить завтра.
