— Так зачем же вы пили мою мочу?
— Кейко, — ответил он, — сказала, что кокаин располагает к мазохизму, и я здесь с ней согласен; а вот когда принимаешь экстази, у тебя появляется стремление ко всякого рода садистским проделкам, но также хочется заставить сделать и что-нибудь прекрасное, ну а если принять и то и другое, то лично я теряю нить и уже не понимаю, что в наших играх является садизмом, а что — мазохизмом; к примеру, если ты скрестишь руки за головой и, раздевшись донага, сядешь верхом на стул и расставишь ноги, а я даже не буду дотрагиваться до тебя, то в такой ситуации вряд ли кто-нибудь догадается, кто здесь садо, а кто — мазо; идеал для меня заключался бы в том, что в подобной ситуации не было бы доминирующего партнера, чтобы мы оба были расслаблены, наслаждались, испытывали сильнейшее возбуждение и одновременно глубокую ясность, ты скажешь, что это очень смахивает на апатию… нет, поскольку развитие наших отношений явление более глубокое, это не было бы похоже на обычную апатию.
— Учитель, я очень люблю слушать вас, но вот одна вещь меня беспокоит: я не понимаю, что вы хотите сказать, вы не объяснили, зачем вы пили мою мочу.
— Зато это объясняет тебе, почему я не пью, ибо за поеданием экскрементов скрываются все те же доминирующий и подчиненный, то есть имеет место зависимость; к тому же общественная мораль устанавливает запрет — я всегда считал это глупостью.
— Да, но вы не раз пили мою мочу, это было совсем недавно.
— Именно поэтому я и говорю, что не понимаю; в былые времена, когда садомазохизм не был так распространен, а всяческие ненормальности и кожаные прибамбасы не являлись просто модными аксессуарами, в квартале Маруяма в Сибуйя, напротив «лав-отеля», был бар, называвшийся «Роза Роха». Это по-испански, переводится как «красная роза», а что, я не рассказывал тебе об этом?
— Нет.
— Кокаин делает меня болтливым, а я просто ненавижу повторять то, о чем я уже рассказывал… так я точно не говорил тебе про «Роза Роха»?
— Нет.
— Есть, кстати, такая старая кубинская песня, которая называется «Роза Роха», достаточно известная, кажется, ее еще исполняет Барбарито Диес, у него длинное лицо, как у лошади, но голос феноменальный… Во всяком случае, этот бар не имеет ничего общего с той песенкой. Ну вот, это было, когда садомазохизм еще не вступил в свои права, и в том баре собирались те, кого называли анормальными, это было совсем небольшое помещение, татами на полу, перед входом нужно было снимать обувь… а ты уверена, что я не рассказывал уже эту историю?
