Не задерживаясь, дальше...
- Высокий, с бобриком, лет сорока, не садился?
- С бобриком? - переспросила толстушка из пятого. - Вроде бы, заходил.
Полынцев взлетел на подножку.
- Какое купе?
- Кажется, восьмое.
Он заскочил в тамбур и, обогнув, как горнолыжник, пассажиров, рванул ручку предпоследней двери.
За столиком действительно сидел мужчина с бобриком, но дать ему сорок можно было, разве что с глубокого похмелья или в кромешной темноте.
- Девушка, сорок - это четыре десятка лет, а не семь, - подсказал Андрей проводнице, выходя на перрон...
- Высокий, с бобриком, не садился? - подбежал он к следующему вагону.
- Высокий - да, с бобриком - нет, - отчеканила строгая симпатяшка в мини-юбке, сверкнув глазками-семафорчиками.
Ах ты, черт! Как же он упустил, Могила ведь в кепке, поэтому бобрик никто не заметил. Вот же, идиот. Это что ж теперь, назад бежать, всех по новой опрашивать?
- Спасибо, девушка, вы мне очень помогли. В каком он купе?
- В пятом.
Без особой надежды Полынцев направился к двери.
И ведь часто так бывает, когда уже ничего не ждешь, вдруг, раз - и клюнуло.
Елисей Федулович лежал на верхней полке, лицом к стене, и делал вид, что это не он. Ну, как же, как же, вон кепка, вон бобрик, наш клиент, нет сомнений.
- Уф, - опустился Андрей на сиденье. - Успел. Ну что, поговорим, пока в купе пусто, а то люди соберутся, неудобно будет.
- Ох, и достали вы меня своей подозрительностью, - кряхтя, повернулся Могила. - Думал, хоть уеду спокойно.
- Так вы и уедете, только правду мне расскажете, и счастливого пути, задерживать не стану, отнесусь с пониманием.
- Я уже все рассказал.
- Не все.
- Что еще?
- Например, то, что вы, бывший военный. Так?
Могила сполз вниз, пошарив ногами под столом, надел туфли. Вид его напоминал бедолагу, получившего вчера телеграмму о смерти близкого родственника, а сегодня узнавшего о том, что тот лишил его наследства.
- Откуда вам это известно?
- Не все ли равно. Правда или нет?
- Ну, допустим.
- И, что были в Чечне. Так?
- А вот это, уже мимо. Я уволился из армии еще до войны с ними.
- Не понял? - удивился Полынцев. - Как, до войны?
- Вот так. После окончания училища прослужил в войсках пяток лет, да плюнул на казенную жизнь, сбежал.
- А как же? - Андрей хотел поделиться своими соображениями по поводу 'Белых колготок', но передумал. - Значит, вы на самом деле не заходили к Яне?
