Проливной дождь продолжался еще несколько дней после того, как ураган умчался на север. Пропитавшаяся влагой земля превратилась в болото. Деревья, потерявшие листву, стояли мокрые и унылые, Из-за непрерывного пребывания в четырех стенах нервы у всех стали сдавать. Когда хозяин дома предложил сыграть в карты, Гарнет чересчур резко отказалась:
— Я не увлекаюсь азартными играми!
— Но я предложил игру в карты только как способ от скуки, — стал оправдываться Брант. — И в конце концов нам ведь все равно не на что играть.
Лэси хихикнула:
— Я могла бы предложить кое-какие ставки, но сомневаюсь, что это заинтересует миссис Лейн. Про мисс Темпл я не могу ничего сказать, а что касается меня, то вы, сэр, и так уже завоевали мою привязанность.
И не только привязанность, кисло подумала Гарнет.
Артистка поймала на себе взгляд Гарнет и рассмеялась, нимало не смутившись.
— Вы не пьете алкогольных напитков, не играете в карты даже для забавы, ни разу не смотрели представления на борту судна. Неудивительно, что вам скучно! Как же вас развлечь, милочка?
Брант прервал ее:
— Довольно, мисс Ли. Миссис Лейн имеет собственные взгляды на подобное времяпрепровождение.
Но едва он закончил, как Гарнет, раздраженная непрошенной защитой, уселась за стол и произнесла.
— Сдавайте.
— Во что будем играть? — миролюбиво поинтересовалась Дженни.
— Может быть, в черви?[4] — вкрадчиво предложил Брант.
Гарнет вспыхнула под его пристальным взглядом:
— Вам придется учить меня.
— Я сделаю это с радостью.
Они играли около часа. После тою как игра закончилась и остальные вышли из комнаты, Брант постарался ободрить ее:
— А вы боялись. У вас неплохо получается, миссис Лейн.
— Мне не нужно снисхождения, сэр. Даже обезьянка сделала бы это лучше меня.
— Не правда. Если честно, то вы просто несколько рассеянны, — ответил он. — Мне все время кажется, что ваши мысли витают далеко, далеко отсюда.
— Так же, как и ваши.
— Да? И где же витают мои?
— Возле Лэси, конечно. Я, может быть, и наивная, но все же не настолько глупая… — Но тут Гарнет прикусила язык, сама испугавшись собственного выпада.
Помолчав, он спросил очень спокойно:
— А почему это вас, собственно, беспокоит?
— Вы льстите себе. Меня это ни капельки не волнует.
Она повернулась, чтобы выйти, но Брант удержал ее за руку:
