— Тебя не задело, дорогая?
— Нет, но мне показалось, что стены рушатся.
Брант стремительно влетел в комнату, рядом с ним — мисс Ли. Обоим потребовалось некоторое время, чтобы одеться. На нем мешком болталась бесформенная роба, она куталась в потертое шелковое покрывало, но так, что была видна ее обнаженная грудь.
Гарнет бросила на любовников сердитый взгляд. Как смеют они показываться на глаза в таком виде!
— Это упавшее дерево лишь слегка задело дом, — успокоил ее Брант. — Самые опасные ветви вовремя отпиливали, а сами деревья были посажены достаточно далеко, как раз на такой случай.
— Думаю, что ураган пошел в глубь материка, — сказала Дженни.
— Да, бросился подобно демону! Теперь не остается ничего другого, как пережидать его. Постарайтесь, пожалуйста, беречь свечи. Как вы знаете, на сквозняке они горят быстрее.
Его взгляд на несколько мгновений задержался на вздымавшейся от возмущения груди Гарнет, пока девушка не сообразила, что на ней лишь очень тонкая льняная рубашка. Она незаметно скрестила руки на небольших, идеально очерченных полушариях.
Проклятый развратник! Что, ему мало одной женщины? Неужели он и ее вожделеет? А может, он хочет всех сразу — мечтает устроить этакую римскую оргию! Что он нашел в ее девичьих, еще не до конца сформировавшихся прелестях, когда обладает роскошной Венерой Милосской, которая к тому же имеет руки, готовые обнимать и ласкать его с утра до вечера.
— Задуй свечу, тетушка. Ты же слышала, что сказал мистер Стил.
С невозмутимым спокойствием хозяин дома вежливо обратился к Гарнет:
— Вы можете найти меня в моей спальне этажом ниже, миссис Лейн. Если что-нибудь будет нужно, не стесняйтесь, приходите.
— Но сначала постучите, — добавила с улыбкой Лэси.
— Спокойной ночи всем! — отчеканила Гарнет, окончательно разозлившись. А поскольку ураган продолжал сотрясать дом, она так и не смогла заснуть этой ночью и лежала с открытыми глазами, сетуя про себя на недостаток удобств и на компанию, в которую ее занесла нелегкая.
Утро не принесло перемены в погоде, и за завтраком Гарнет угрюмо молчала. Пресные оладьи с привкусом затхлой муки и прогорклого сала можно было проглотить, только представляя себе, что это свежеиспеченная сдоба с беконом и яичницей — ее обычная утренняя еда. От ломтика же сухой, заплесневелой колбасы, несколько месяцев провисевшей в коптильне, она отказалась.
— Плесень не повредит вам, — постарался уговорить ее Брант. — Вы только соскребите налет и ешьте колбасу с оладышком. На войне нашим людям приходилось питаться и похуже, но никто от этого не умер, вы уж поверьте мне.
