В чужой семье | страница 14
— Нет, — решительно объявила Нина, — если мне нельзя играть Мирру, я совсем не играю.
Алеша поддержал ее: он находил, что лучшая роль по праву должна принадлежать автору пьесы, и Варе пришлось уступить.
— А кто же будет отец? Ты, Митя?
— Вот выдумала! — вскричал Митя. — Да ни за что на свете! Этакая длинная роль! Мне ее ни за что не выучить! Да и с какой стати я буду представляться таким дураком и негодяем! Слуга покорный!
Все знали, что Митя упрям, и не пытались уговаривать его. Алеша обещал привести одного из своих товарищей, который любил участвовать в домашних спектаклях и не затруднится взять какую угодно роль.
— Младшую девочку может играть наша Ада, — предложила Нина, — я ее выучу.
Ада была очень рада, но зато Мима убежала из комнаты в горьких слезах.
— Жаль, что ты берешь одну Аду, — заметила Соня, — это очень обидно Миме.
— Пустяки! — отвечала Нина. — Разве можно обращать внимание на капризы девочки?
Оставалась невзятой одна маленькая роль горничной.
— Соня, я на тебя рассчитывала: ты, наверное, согласишься играть с нами. Ведь это нетрудно: сказать несколько слов и принести поднос с гостинцами.
Соня попыталась было отказываться, но все стали так упрашивать ее, что она в конце концов согласилась.
До Рождества оставалось всего две недели; времени нельзя было терять, и решено было на другой же день приняться за переписывание и разучивание ролей, через четыре дня сделать первую репетицию и затем съезжаться для репетиций непременно через день.
22-го декабря назначена была после обеда общая репетиция в том самом зале, где должно было происходить представление. В этот же день распускали гимназистов на праздники и выдавали им табели за вторую четверть. Соня со страхом ждала прихода Мити. С трех часов она сидела в столовой, прислушиваясь ко всякому шуму на лестнице, выбегая в переднюю при каждом звонке. Но вот половина четвертого, четыре, а его все нет… В пять все сели за обед, место Мити оказалось пустым.
— А где же Дмитрий? — спросил Егор Савельич, окидывая взглядом стол.
— Не знаю, должно быть, или наказан, или зашел из гимназии к какому-нибудь товарищу, — равнодушным тоном отвечала Анна Захаровна.
Соня страшно волновалась. Если бы на нее обращали больше внимания, наверное, заметили бы, что она то краснеет, то бледнеет и ничего не может есть.
После обеда дети начали собираться на репетицию.
— Можно мне не ехать, Ниночка? — попросила Соня. — Моя роль маленькая, вы обойдетесь и без меня.
