– Связанная с нашей фирмой?
– Да нет, обнаружилось, что Лангфорд когда-то давно, чуть ли не в 1949 году, во время отпуска где-то там чего-то не уплатил. Короче говоря, злоупотреблял служебным положением. Фискальные ведомства раскопали этот случай и пригрозили скандалом, если сэр Лангфорд не уладит дело полюбовно. Он же считает, что никому ничего не должен, что за пятьдесят лет безупречной службы государство ещё и задолжало ему. Короче, счёл себя оскорблённым до глубины души.
– И как же он вышел на красных?
– Через свою дочь. Она по убеждениям – полная противоположность папочки. Такая же фанатичка, только наоборот. Вхожа во все левые организации, которые заявляют, что они против нас. Ирландские экстремисты считают её почётным членом своей организации. Поговаривают, одно время тесно дружила с «Чёрными пантерами».
– Не любит англичан?
– Не то слово, Джерри. В этом вопросе она зашла так далеко, что дальше, пожалуй, уж некуда. С папашей, конечно, тоже на ножах. Впрочем, это ещё мягко сказано. Пока однажды он не переменился.
– Она свела его с резидентом красных?
– Не совсем так. Она вывела его на Антиимпериалистическую Лигу. Есть у них такая контора. Они, кроме всего прочего, выступают и за свободный обмен информацией. Красным это, безусловно, не по душе, и они этих ребят не подкармливают, но на всякий случай внедрили туда нескольких своих агентов.
– Лангфорда свели с кем-нибудь из этих русских?
– Нет, не с русским, Джерри. Это был китайский резидент, некий Максвелл.
– Китаец?!
– Конечно, нет. Албанец. После войны осел здесь, принял британское подданство, сменил фамилию. Коммунист. Преклоняется перед Мао. Проходит по нашему ведомству, но много лет держался в тени, бездействовал. Он-то и заявил Лангфорду, что имеет возможность перед всем миром разоблачить организаторов этой операции. Старик клюнул и передал Максвеллу все бумаги, включая чертежи.
– И что сделал Максвелл?
– То, что и должен был сделать любой агент в такой ситуации – связался со своими и получил указание передать документацию китайскому курьеру.
– Как все это стало известно?
– Лангфорд сам рассказал. Через пару дней кризис у него прошёл, и он, видишь ли, опять стал прежним.
– Почему?
– Выяснилось, что никакой афёры не получится, Лангфорд чист, перед ним извинились, ошибка, мол, вышла…
Корнелл не первый день работал в разведке и ничему не удивлялся. За время службы в Национальной страховой компании ему самому довелось распутать не одно такое недоразумение. Были, конечно, и другие дела, но ненамного, впрочем, интереснее.
