Впрочем, к тому времени, когда завершилось то первое завтра, когда ужин был съеден, совиньон выпит, сменившись поцелуями, и босоногую стряпуху все-таки ласково убедили встать и лишиться другого, но не менее приятного длинного платья (и оказаться, как и подозревалось, без всякой защиты под ним, хотя и отнюдь не невинной жертвой в том, что последовало), сержант уже не был склонен винить Джона Маркуса Филдинга хоть в чем-то.
Нежный прагматизм плоти таит поэзию, которую никакие энигмы, человеческие или божественные, не в силах ослабить или принизить. Наоборот, он способен только создать их, а затем исчезнуть.
