— Прошу, — пригласил профессор и повел гостей за собой на второй этаж.
Кальтенбруннер поразился огромным размерам аквариума. В матовой воде он заметил множество сероватых рыбок. В глубине угадывались темные водоросли, сплошной стеной закрывавшие заднюю стенку. На первый взгляд самый обыкновенный большой аквариум, который можно увидеть в зоопарке. И вдруг, точно по волшебству, прямо на глазах все стало преображаться: слева внизу загорелась розовая, как утренняя заря, полоска — профессор нажал какую-то кнопку на небольшом пульте, и матовая вода постепенно становилась все прозрачнее, приобретая светло-желтый, а потом голубоватый оттенок. Розовая полоска расширялась, охватывая всю левую часть аквариума. Стал виден коралловый грот, куда навстречу свету устремились стайки рыб. И — о чудо! Рыбки, казавшиеся в матовой воде серыми, одноцветными, в ярких лучах «утреннего солнца» принимали свою естественную окраску и сияли всеми цветами радуги. Профессор продолжал колдовать на пульте, и вот уже для обитателей аквариума наступил «жаркий тропический день». Перед пораженными гостями открылась сказочная панорама подводных джунглей с непроходимыми зарослями темно-зеленых стекловидных нитей блестянки, изумрудного водяного мха, зеленоватого кружева папоротника, элодеи, перистолистника и других причудливых растений. На их фоне, как живые яркие цветы, вдруг появлялись и снова исчезали изумительной красоты рыбки.
— Я потрясен, герр профессор! — восторженно произнес Кальтенбруннер. — То, что я сегодня увидел, выше всяких похвал. Поверьте, я испытываю истинное эстетическое наслаждение. Боюсь, после такой чарующей красоты мне будет не до уток.
— Превосходно, герр профессор, — поддержал своего родственника и Грюндлер, хотя его никогда не интересовали и, очевидно, не заинтересуют беспечно плавающие в аквариуме пестрые рыбки. Стоило тратить огромные деньги на такое сложное сооружение. Видимо, большой чудак этот ученый.
— Вы очаровали наших гостей, дорогой профессор, — сказал Штайниц. — Больше мы не имеем права отрывать вас от работы.
Шмидт по привычке слегка склонил голову.
— Я польщен вниманием доктора Кальтенбруннера и его спутника, — учтиво произнес он, хотя и не выносил подобных визитов, особенно со стороны высокопоставленных чиновников. Грюндлера обидело равнодушие профессора — его даже не сочли нужным назвать по фамилии. Он шагнул к Шмидту, прищелкнул каблуками:
— Оберштурмбанфюрер Грюндлер. Назначен начальником охраны.
