— Ты бы легла поспать перед дорогой. Петя очень рано заедет, — помолчав, сказала Ксения. — Петя — человек точный.
— Посплю дома. Вон рассвет зеленеет…
— А у тебя медали за войну есть?
— Есть. Приедешь в Москву, я перед тобою похвастаюсь при полном параде.
— Москва большая. Как я тебя найду?
— Я тебе адреса оставлю — и дома, и института, и больницы, в которой мы обычно оперируем, это моя родная больничка. Маму зовут Анна Карповна, я ей про тебя расскажу, и про малышей, и про Адама…
В начале седьмого утра подъехал Петр.
— Маленьких за меня поцелуй, — обнимая Ксению на прощание, сказала Александра.
— Сейчас кушать придут, — светло улыбнулась сквозь слезы Ксения. — Ой, травки забыла!
Александра вошла следом за хозяйкой в дом и набрала в карманы своего потайного пояса сушеной мяты и душицы.
— Так. Адреса я тебе отдала. А улица у тебя, Ксень, какая?
— Улица у нас в поселке одна, но из трех частей: в начале — Подгорная, потом идет — Заводская, все, что вдоль кирпичного забора, а наш кусок — Парижской коммуны. Дом одиннадцать.
— Я жду тебя в Москве. И письмо напишу обязательно! — За порогом Александра крепко обняла Ксению и поцеловала в щеку. — Малышей поцелуй! Пока.
Ксения проводила гостью до калитки, а когда машина тронулась, подняла руку в прощальном жесте…
Ехали до Семеновки быстро, с ветерком.
— Это ты Витю-гада прикокал? — неожиданно спросила Петра Александра.
— А тебе зачем знать?
— Хочу вынести благодарность от лица старшего по званию.
— Служу Советскому Союзу! — взял под козырек Петр и запел, перекрывая шум мотора и встречного ветра:
— Я был батальонный разведчик,
А он писаришка штабной.
Я был за державу ответчик,
А он спал с моею же-ной…
— Петро, — прервала его Александра, — а чего ты не женишься?
— Сначала батю надо женить. А то что ж, я женюсь, а он один останется — так нельзя.
— Значит, ждешь своей очереди?
— Выходит, жду. А Ксеня тебе родня?
— Да, родня. А ты невесту приглядел?
— Тебе честно? — Петр оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Александру в упор своими светлыми, много чего повидавшими глазами.
— Если говорить, то честно, но можешь и промолчать.
— А чего мне молчать? Ты догадливая. Да, конечно, если бы на ней, то женился хоть завтра, но она не из тех, она будет ждать…
— Ты о Ксении?
— Ну… А как ты насчет гада дотумкала, морская пехота?
— Во-первых, по твоим глазам затравленным, во-вторых, у тебя на кладбище голос как-то задергался, когда тебя Ксения про него спросила, а в-третьих — разведка должников не забывает!
