Илья помалкивал, а я прямо-таки исходила от ревности. Может, Швабра эта крашеная Юрия искала по той же самой причине, что и я? Ну ладно, прячется он от неё - от такой бы и я спряталась, это понятно. А вот почему он от меня прячется, ведь не раз я улавливала его пылкие взгляды? Наконец, не выдержала и отправилась к Илье домой.
Илья, открыв дверь, застыл на пороге. Я вообще ни разу не бывала у него, а моё появление в столь поздний час граничило с моим умопомрачением. Или с началом галлюцинаций у Ильи. Потому Илья энергично тряхнул головой, наваждение, однако, не исчезло, и хозяин любезно пригласил меня в квартиру, надо полагать, решил, что с ума сошла я.
И пока я с любопытством озирала комнату, Илья умчался на кухню и вскоре подкатил ко мне столик, заставленный тарелками с толстыми ломтями колбасы и сыра - и то, и другое Илья обожал. Конечно, я не могла устоять перед такой «закусью» и выставила на столик свой «презент» - бутылку пятизвёздочного армянского коньяка. Это питиё Илья тоже обожал. Илья расцвёл и прямо-таки похорошел на глазах, даже подтянулся и постарался стать стройнее, видимо, в голове у него забродили шальные крамольные мысли относительно меня - не зря же явилась с коньяком. Но в следующий миг его физиономия вытянулась до предела, а тело расплылось в кресле, потому что я сразу высказала ему причину своего столь позднего визита:
- Илья, ты долго будешь меня за нос водить и ничего не рассказывать о деле со Шваброй?
Илья глубоко и печально вздохнул, жалобно взглянув на меня, дескать, может, я всё-таки пришла по иному поводу, но я не дала ему даже малейшего шанса, доконала его строгим вопросом:
- И нашёл ты Юрия или нет?
- Ох, - вздохнул тяжело Илья и спросил. - А коньяк-то мне хоть можно пить или ты его принесла только для виду?
- Пей, - великодушно разрешила я, - однако не забывай рассказывать.
Илья вздохнул ещё тяжелее и капитулировал:
- Ладно. Расскажу. Всё равно ведь не отвяжешься.
Так вот между рюмочками всё и рассказал. Он смаковал коньяк, а я пила сухое вино, которое всегда в изобилии стояло в его холодильнике, потому что у него был друг, с кем он коротал вечера за шахматами, обожавший именно сухое вино.
Оказалось, что Швабре прозвище я дала очень кстати, поскольку фамилия её - Метёлкина, и кликуха у неё - Метла. Стас угадал, чем они занимаются - подделкой польского золота.
У Швабры есть брат, по фамилии тоже Метёлкин, и он занялся продажей золотых изделий. Сначала, и впрямь, действовал по-честному - ездил в Польшу, покупал там золотые и серебряные безделушки, а продавал их потом у нас. И процветал. Но не зря же говорят, что чем богаче, тем - жадней, захотелось и брату Швабры извлекать барыш почти из ничего.
