— Мне черный, — сказал Холидей, когда Кук, достав с полки две кружки, налил кофе. — Спасибо.
На стене висели большие школьные часы, отстающие на несколько часов. «Интересно, — подумал Холидей, — Кук это замечает?»
— Гости у меня бывают редко, — сказал Кук, ставя кружку перед Холидеем и садясь напротив. — Изредка бывает дочь. Она живет в Вирджинии. Замужем за военным моряком.
— Ваша жена скончалась?
— Десять лет назад.
— Мне жаль.
— Чертовски плохо находиться в таком положении, как я. Знаешь эти рекламные ролики по телевизору, где рассказывают о золотых деньках? И ролики об общинах пенсионеров — красивые пары с ровными зубами, гольф-клубы и бассейны? Все это полная чушь. Ничего хорошего в старости нет.
— Ваша дочь подарила вам внуков?
— Да, у нее двое детей. И что?
Холидей усмехнулся.
— Мне еще даже семидесяти нет. Но у меня был удар несколько лет назад, и это меня здорово подкосило. Ты наверняка заметил, как у меня рот перекашивает. И я заикаюсь, когда не могу найти нужное слово или когда волнуюсь.
— Наверное, это тяжело, — сказал Холидей, надеясь покончить со вступлением и перейти к делу.
— Я не могу нормально писать, — сказал Кук, решив, видно, перечислить все свои болячки, как это обычно делают старые люди. — Я вполне способен читать газету и делаю это каждое утро, но даже это дается мне с трудом. В больнице врач сказал, что я никогда не смогу читать, и именно тогда я решил доказать ему, что он ошибается. А вот активность у меня нормальная, и память у меня лучше, чем до болезни. Забавно, когда одна часть мозга отключается, другая действует лучше.
— Конечно, — торопливо вставил слово Холидей. — Так вот насчет этого парнишки Джонсона…
— Да, ты пришел сюда не просто так.
— Ну, я подумал, что может имеется связь между смертью Асы Джонсона и палиндромными убийствами, которыми вы занимались.
— Из-за имени этого парня?
— И еще потому, что тело было найдено в районе общественных огородов. Мальчишка был убит выстрелом в голову.
— Почему?
— Почему его убили?
— Почему ты здесь? — спросил Кук.
— Я обнаружил тело. Ну, если быть более точным, я наткнулся на тело и первым сообщил о нем.
— И как все это произошло?
— Было поздно, после полуночи. Примерно половина второго, думаю, немного спустя после закрытия бара.
— Ты пил перед этим?
— Я был больше усталым, чем пьяным.
— Так.
— Я ехал по Огелторпе, думал, что она пересекает Нью-Гемпшир.
— И уперся в тупик. Потому что там дорогу пересекают железнодорожные пути. Там еще приют для животных и, насколько мне помнится, типография.
