— Действительно хороший, — сказала она. — Сто девяносто долларов за бутылку. Мне всегда хотелось его попробовать.
— Так ты его первый раз пьешь?
— Думаешь, он когда-нибудь угощал меня?
— Если парень так плохо относится к своей подружке, тем более такой шикарной, это наводит на размышления.
— Единственное, что его волнует, — это дом и то барахло, которым он его набил.
— Это твои украшения? — спросил Брок, кивком указывая на комод.
— Его, — ответила Шантель. — Мне он ничего не покупает. Машина, которую ты видел, моя. Я выплачиваю за нее взнос каждый месяц. Я ведь работаю.
— Что еще у него есть?
— У него есть яйцо.
— Яйцо?
— Он говорит, что это яйцо Фаберже. Купил его на улице. Я сказала ему, что Фаберже не продают в темных переулках, но он утверждает, что оно настоящее.
— Мне не нужны никакие фальшивые яйца. Я спрашиваю о деньгах.
— Они у него есть. Но, черт меня побери, если я знаю, где они.
— Этот второй, с наглой ухмылкой. Он ведь приехал забрать деньги, верно? И он должен привезти наркоту из Нью-Йорка, ведь так?
— Думаю, так.
— Но где наличные, ты не знаешь?
— Томми ни за что бы мне не сказал. Думаю, не очень-то он меня любит.
— Но свое барахло он любит?
— Больше жизни.
Брок поджал губы. Он всегда это делал, обдумывая план действий.
— Перед домом — там не больше ярда, — сказал Брок.
— Что?
— За домом есть трава?
— Есть немного.
— Значит, есть и газонокосилка.
— Она там, в сарае.
— Она ведь не электрическая, да? — спросил Брок. — Тогда у меня есть одна мыслишка.
Гаскинс стоял, расслабленно опустив «Глок». Бродас и Риз сидели, примотанные к креслам, а у Риза к тому же был заклеен рот. Шантель налила себе еще и, отпивая коньяк мелкими глотками, стала поочередно разглядывать свои длинные, ярко накрашенные ногти.
Брок появился из задней части дома и вошел в гостиную. Он нес две пластиковые канистры с бензином.
— Ч-что ты собираешься делать? — спросил Бродас.
Брок отвинтил крышку и начал разливать бензин по комнате.
— Нет, — забормотал Бродас, — нет, черт возьми.
Брок полил бензином белые статуэтки, плеснул на полки с книгами в кожаных переплетах.
— Остановись, — взмолился Бродас.
— Ты хочешь что-то сказать?
— Развяжи меня.
Гаскинс достал нож и разрезал ленту на руках и лодыжках Бродаса.
— Вы, ублюдки, похоже, не шутите, — сказал Бродас, потирая запястья.
— Гони монету, — поторопил Брок.
— Вы меня разорить хотите, — сказал Бродас. Он подошел к телевизору и взял один из лежавших на нем пультов дистанционного управления.
