Гаскинс натянул через голову хлопчатобумажную куртку с капюшоном и посмотрелся в зеркало. Работа на свежем воздухе держала его в форме. А в тюрьме он основательно подкачался. Поджарый, с плотными мускулистыми бедрами, в юности он был весьма привлекателен и уже тогда обеими ногами стоял на земле, такого трудно схватить и еще труднее сломать. В детстве он играл за футбольную лигу «Папы» Уорнера,>[33] но когда связался с уличными мальчишками Тринидада — района, где вырос, то постепенно отошел от спорта. Тренер пытался удержать его, но Гаскинс рос слишком дерзким. Он хотел делать деньги и тратить их. И это ему удавалось. Некоторое время. Он мог бы стать хорошим полузащитником, если бы после десятого класса остался в Фелпсе. Но он был слишком дерзким.
Гаскинс вошел в комнату Брока, где царил абсолютный хаос. Ромео сидел на кровати и перебирал патроны своего «Голд Кап» 45-го калибра.
— Это у тебя новый? — спросил Гаскинс.
— Да.
— А что со старым?
— Я его загнал, — ответил Брок.
— А с собой зачем брать?
— Я всегда беру, когда работаю. Тебе тоже понадобится пушка.
— Зачем?
— Я говорил с этим мужиком, — сказал Брок. — Сегодня Рыбья Голова>[34] сольет нам кое-какую информацию.
— Какую именно?
— Кое-что стоящее, насколько мне известно. Мужик сказал, что дело стоящее.
— Мне даже в машину садиться нельзя, когда рядом кто-то с пушкой. Если нас обыщут, то я автоматически зарабатываю «пятак».
— Тогда оставайся здесь. «На стрему» можно поставить кого-нибудь другого.
Гаскинс пристально посмотрел на него. Парень направляется прямо в тюрьму или в могилу, но его не пугает ни то ни другое. Для него самое главное — оставить после себя имя. И вряд ли Гаскинс сумеет этому помешать. Но попытаться он должен.
— Что у тебя для меня? — спросил Гаскинс.
Брок вытащил из-под кровати кусок непромокаемой ткани. Внутри был девятимиллиметровый автоматический пистолет. Он протянул его Гаскинсу.
— «Глок 17», — сказал Брок.
— Пластиковое дерьмо, — фыркнул Гаскинс.
— Тем не менее достаточно хорош для полиции.
— Откуда он у тебя?
— Купил у торговца в Кентланде.
Гаскинс осмотрел оружие.
— Нет серийного номера?
— Парень его спилил.
— А ты знаешь, что это автоматически еще один срок. Эту хрень даже использовать не нужно, как только тебя возьмут с пушкой со спиленными номерами, ты сразу сядешь.
— Не ссы, братишка.
— Я просто пытаюсь тебе кое-что объяснить.
Гаскинс выщелкнул обойму и большим пальцем нажал на верхний патрон, пружина не поддалась, магазин был полон. Он вставил обойму и поставил пистолет на предохранитель, потом засунул за пояс джинсов, поправив рукоятку, чтобы ствол можно было легко выхватить. От знакомого прикосновения по коже поползли мурашки.
