Но с самого начала им начало казаться, что они совершили ошибку. В Монтгомери учились в основном белые. Дисциплина там была значительно строже, а отношение к так называемому деструктивному поведению гораздо менее либеральным, чем в старой школе. Нарушением считались даже громкие разговоры и смех в коридорах или кафетерии школы. Они могли повлечь за собой не только дисциплинарное взыскание, но и временное отстранение от занятий. Нарушением считалось и появление ученика вблизи места происшествия, даже если к самому происшествию он не имел никакого отношения. Но главное, к Диего и его друзьям преподаватели школы предъявляли одни требования, а к любимчикам — другие. Этих учителя старательно опекали, поскольку, как предполагал Реймон, именно благодаря им школа имела высокие показатели. Остальные ученики попадали в категорию «прочих». Когда Регина, заинтересовавшись этим вопросом, изучила статистику, она обнаружила, что черных ребятишек в округе Монтгомери отстраняли от занятий и исключали из школ в три раза чаще, чем белых. Во всем чувствовалась несправедливость, но ни Джуз, ни Регина не хотели идти на конфликт, хотя и подозревали, что цвет кожи их сына и его друзей имеет самое непосредственное отношение к навешанным на них ярлыкам нарушителей дисциплины и смутьянов.
Все это происходило в районе, славящемся своим либерализмом, жители которого на бамперы машин часто наклеивали стикеры: «Да здравствует разнообразие!». В те дни, когда Реймон забирал сына из школы, он видел, как большая часть чернокожих учеников, держась кучкой, выходит из дверей школы и направляется в нижнюю часть города, в квартал многоквартирных домов, тогда как белые ученики жили в более престижном районе. Иногда Реймон говорил себе: «С этим переводом я ошибся».
Впрочем, во всем, что касалось воспитания детей, он не был уверен, что поступает правильно. К сожалению, результат становится известен только по окончании забега.
Реймон постучал в дверь спальни сына и открыл дверь.
Диего сидел на большом пружинном матрасе и крутил в руках футбольный мяч, с которым не расставался даже ночью. Голову украшали огромные наушники, и, когда он снял их, Реймон услышал включенные на полную громкость дискотечные ритмы. Безрукавка открывала худые, но жилистые руки и широкие, почти мужские плечи. У него уже пробивались усики, а короткие бачки были аккуратно подбриты и напоминали миниатюрные кинжалы. Короткие волосы были тщательно подстрижены, Диего раз в две недели обязательно подправлял их в парикмахерской на 3-й улице. Кожа была на тон светлее, чем у Регины. От нее он унаследовал крупные карие глаза и широкий нос. Но ямочка на подбородке досталась ему от Реймона.
