Двое полицейских стояли возле своей машины. Офицеров звали Джуз Реймон и Дэн Холидей. Реймон был среднего роста и среднего телосложения. Холидей был выше ростом и тощий как щепка. Оба они не доучились в колледже, были холосты, обоим едва перевалило за двадцать, и они были белыми. И тот и другой служили в полиции второй год и не считались зелеными новичками, хотя опытными копами их назвать тоже было нельзя. Они уже с определенным скепсисом относились ко всем офицерам, имевшим чин выше сержантского, но циничным отношением к своей работе еще не заразились.
— Ты только посмотри на них, — сказал Холидей, кивнув острым подбородком в сторону старшего детектива Мессины и капитана Беллоуза. — Они даже не разговаривают с Куком.
— Они дают ему возможность делать свое дело, — ответил Реймон.
— Эти канцелярские крысы просто боятся его, вот что я тебе скажу.
Сержант Кук, чернокожий мужчина среднего роста, был одет в желто-коричневый утепленный, непромокаемый плащ, под которым виднелась спортивная куртка в мелкую ломаную клетку. На голове у него красовался широкополый светло-коричневый «стетсон», украшенный шоколадного цвета лентой и пестрым пером. Шляпа полностью прикрывала лысину, но выставляла напоказ торчащие над ушами клочки черных с проседью волос. Нос в форме луковицы и густые темно-каштановые усы дополняли портрет детектива. На его губах редко появлялась улыбка, и только в глазах иногда сверкали искорки заинтересованности.
— Последний бойскаут, — хмыкнув, пробормотал Холидей. — Начальство его не любит, но не пристает. У этого парня раскрываемость девяносто процентов, поэтому он может делать все что угодно.
«Это в духе Холидея, — подумал Реймон. — Выдай результат, и тебе все простят».
У Реймона были свои правила: следуй инструкциям, не рискуй зря, отдай свой четвертак и потом спокойно стриги газон. Он был не в восторге от Кука и вообще не любил индивидуалистов — эдаких «одиноких ковбоев», живых легенд вашингтонской полиции. Можно сколько угодно идеализировать эту работу, но суть не изменится. Это не призвание, это работа.
А вот Холидей был мечтателем, но мечтателем, обладавшим внутренней силой и к тому же вдохновленным 23-м псалмом, о тех, у кого «руки неповинны и сердце чисто».
Холидей начинал пешим патрульным на одной из улиц в Северо-Восточном районе — белый, в одиночку, в «черном» районе. Но он все точно рассчитал и быстро поднял свою репутацию. Холидей помнил по именам даже тех, с кем встретился лишь однажды, он с одинаковой любезностью мог сделать комплимент молодой девице и ее бабушке, мог поддержать разговор о «Пулях»
