Узнав о таком Ерофеевом «подвиге», Зевс разобиделся и три дня дулся, не разговаривая с ним. И тогда Ерофей вспомнил, что в кармане рюкзака лежит забытая с прошлого похода в горы колода карт. Ерофей явился с картами к Зевсу, и они сели втроем - Зевс, Гермес и он - играть в «дурака». Ерофей играл ещё с грехом пополам в покер и умел раскладывать пасьянс, и все свои знания он передал Зевсу. Могучий громовержец полюбил больше всего раскладывать пасьянс - играй сам с собой и жуль, сколько хочешь, никто тебе не помешает.
Ерофей и Ареса нашёл, чем занять.
Арес, бог-воитель, вел себя часто не как мужественный бог, а как склочник и нытик. Он был злобен по натуре и завистлив. Соперница его в воинским делах - Афина-Паллада - часто его побеждала, и потому Арес нередко бегал к отцу и ябедничал на неё: обидно было Аресу от женщины поражение терпеть. Зевс, надо отдать ему должное, не очень жаловал стоноту-Ареса не только за нытье и жалобы, но и за излишнюю кровожадность: он всегда помогал самым злым и жестоким воителям, с наслаждением наблюдая за особо кровопролитными битвами, сам же Зевс таких зрелищ не любил. И если бы Афина-Паллада не «укорачивала» порой Ареса, то смертные непременно бы перебили друг друга. Впрочем, и Гера недолюбливала слегка сыночка, и давно бы уж Зевс низверг Ареса в Тартар, если бы тот не приходился ему сыном: своя кровь - жалко. Вот Зевс и попросил Ерофея как-то усмирить его.
Ерофей вздохнул и начал думать. В поединке Арес, конечно, ему накостыляет, а то и заколет без лишних слов, ведь он давно уж точит и зуб, и меч свой на Ерофея, а за то, что он критского быка его именем нарёк, Арес готов голыми руками Ерофея разорвать. Ерофей, правда, и сам жалел уже о своей проказе. Не потому, что Ареса испугался, а потому, что бык стал смирным и покладистым, отзывчивым на ласку: когда его чесали за ухом, он даже глаза от удовольствия закрывал. Мимо быка Ерофей спокойно пройти не мог, тот норовил его языком лизнуть, видимо, так благодарил, что с Зорькой познакомил. Так что быку было впору обижаться, что ему такое имячко дали.
Ерофей поворошил память, вспомнил оловянного солдатика, Щелкунчика и решил Ареса тоже игре научить - в солдатики. Вместе с Гермесом он «слетал» в Афины к приятелю-мастеру, и тот вырезал из дерева, вылепил из глины и отлил из меди великолепное войско - на конях, на колесницах, на слонах, и множество пеших воинов и различных осадных приспособлений, причем кое-что даже и действовало. Посейдон, благодарный за домино, подарил Ерофею несколько миниатюрных, точь-в-точь как настоящих, кораблей. И вот, собрав своё воинство в мешок, Ерофей предстал перед Зевсом и отрапортовал ему, что если Арес не заинтересуется всем этим великолепием, то это дело можно подвигом и не считать.
