Кстати, подвернулось совещание в Москве, на которое были приглашены директор завода, главный зоотехник и Насибов. Зашел разговор об Анилине, и начальник главка П. П. Парышев с гордостью сказал:
— Это наше большое достижение, что платят такие деньги за Анилина. Продажа жеребца будет хорошей рекламой советскому коннозаводству.
Такого же мнения были и некоторые другие работники министерства, в том числе бывший директор конезавода «Восход» Готлиб, который всегда низко ценил Анилина и хотел продать его в Америку еще двухлетком.
Попросил слово Николай. Обратился к присутствовавшему на совещании министру сельского хозяйства СССР:
— За Анилина мало взять и миллион, эта лошадь не имеет цены, потому что это национальная гордость, а национальная гордость не продается! Что же касается рекламы, то ее нам создадут в международных призах выступления. Я берусь выиграть на нем денег больше, чем мы хотим сейчас получить.
Очень горячо, даже запальчиво говорил тогда Насибов. Ну и правильно сделал: министр согласился с Насибовым—Анилин остался в нашей стране.
Через год тот западногерманский негоциант снова увидит на выводке Анилина, будет хвататься за голову и одно свое восклицать: «Майн готт!» — и ругать себя будет последними словами за то, что смалодушничал тогда и не выложил сразу на бочку двести тысяч—всего двести тысяч!!!
Анилин будет стоять совсем не так, как в февральский гололед: смирно, вытянувшись, отделив грациозно хвост, подкашивая на людей огромным блестящим глазом,—так он будет стоять, отлично зная, что красив, что люди восторгаются им. Незадачливый купчина готов будет отсчитать сиюминутно хоть бы и полмиллиона, да уж дудки: непродажному коню цены нет.
Забегая вперед, скажем, что слова Насибова в кабинете министра не были пустым хвастовством: он выиграл на Анилине столько скачек, что если собрать вместе все призы в американских долларах, немецких марках, французских франках, наших рублях, то на эти деньги можно было бы купить почти четыреста легковых автомашин!
в которой тотошники ставят на Анилина «как в банк»
Вступительный приз 16 мая Анилин выиграл, но как!
Ходил шепоток, что—случайно.
Ну конечно, нет, не случайно, но—необыкновенно, можно выразиться: он выиграл трудную скачку благодаря своей гордости. Да, да, лошади ведомо это чувство, очень она самолюбива. Вот, например, какие забавные случаи произошли в 1971 году на Пятигорском ипподроме (вспомним их для того, чтобы лучше понять поведение Анилина в скачке на открытии сезона 1965 года).
