Когда кто-то сказал, что Анилина решено продать в Западную Европу, Николай просто отмахнулся, полагая что это неостроумная шутка, не больше. Но вот однажды в феврале заходит на конюшню директор и говорит:
— Приготовьте Анилина к выводке, негоциантиз ФРГбудет смотреть, сегодня приезжает, вот телеграмма.
Про то, что случилось после, злые языки говорят: «Насибов подстроил»,— но на самом деле это получилось нечаянно...
Обычно Николай всегда сам вел все работы по тренингу, а в тот день ему надо было срочно ехать на занятия офицеров запаса, и он наказал тренеру Демчинскому:
— Вы без меня лучше с ним не работайте. На горке вороны садятся, клюют навоз, а Анилин близорукий, не видит их, пока они не взлетят. К тому же нынче заметь снежная, испугается — разбиться может.
Демчинский усмехнулся:
— Мы потихонечку, полегонечку.
— Анилин не любит, когда гололед.
— Он тебе говорил, что ли?
— Да, несколько раз говорил. Мы ведь с ним не только славу, но и все невзгоды делим пополам.
— Ладно,—снова усмехнулся тренер, а сам посадил на Анилина неопытного ездока и велел делать галопы.
Все получилось, как Насибов говорил: вороны взлетели, Анилин рванулся в сторону, заскользил на ледяном насте, грохнулся грудью, разбил себе ноги—еле домой его довели.
Приехал заинтересованный негоциант, первым делом—в денник. Внимательно, даже строго глядит: известно всем давно, что нет ничего легче, чем ошибиться в покупке лошади. Тут надо полагаться исключительно на самого себя, не доверяя не только тому, что скажет покупатель, но и тому, что говорят посторонние. Иноземный покупатель, сразу видно, спец—он не разбрасывался глазами по всей лошади, неторопливо и по порядку рассматривал Анилина, начиная с ушей и кончая задними копытами. Стал сначала сбоку и так, чтобы темно-гнедой Анилин оказался против залитого светом дверного проема,—осмотрел общий экстерьер. Затем вперед прошел—оценил положение головы, шеи, передних конечностей, ширину и глубину грудной клетки. На другую борону не торопясь переместился и с новой точки осмотрел голову и шею, холку, спину, почки, крестец, передние и задние конечности. После этого стал сзади, прикинул ширину и форму крестца, положение бедер, постановку задних ног. Наконец перешел к более детальному осмотру — глаз, ушей, рта, ганашей, но вдруг прервал свое дотошное исследование, откровенно улыбнулся и языком защелкал: рассмотрел он уж очень хорошо, что кожа у лошади нежная, уши просвечивают насквозь, голова легкая, губы тонкие, конечности сухие, суставы очерчены, «отбиты» резко, сухожилия хорошо видны под кожей—словом, рассмотрел в Анилине лошадь плотной и нежной одновременно конституции, редкостную лошадь.
