Меня это не удивило. Ведь Джулиан Трент действительно угрожал мне. Я достал из своей ячейки пачку писем и бумаг и обернулся.
— Мы с судьей вместе учились в колледже, — продолжил меж тем он. — Знакомы вот уже лет сорок. — Он мечтательно посмотрел в потолок, точно вспоминая молодые годы. — Как бы там ни было, — взгляд снова переместился на меня, — проблема с новым процессом заключается в том, что теперь свидетели обвинения вообще отказываются давать показания. Или говорят нечто совсем обратное тому, что говорили прежде. Очевидно, что им угрожали.
Устрашение в системе судопроизводства являлось весьма распространенным и серьезным препятствием к свершению правосудия. И все мы сталкивались с этим чуть ли не ежедневно.
Настала пауза. Я стоял и терпеливо ждал, когда сэр Джеймс соизволит продолжить, а сам он, по-видимому, решал, стоит или нет. И вот, решив положительно, он проговорил:
— Вот у судьи и возникло желание посоветоваться. На тему того, стоит ли зачитывать на процессе первоначальные показания этих свидетелей, данные в полиции сразу же после происшествия. И имеют ли они право не вызывать в зал суда тех свидетелей обвинения.
Я знал, что на протяжении вот уже многих лет сэр Джеймс является рикордером,[5] а это означало, что он председательствовал в коронном суде до тридцати дней в году. То был первый шаг к превращению в полноправного и постоянного судью коронного суда, и большинство практикующих королевских адвокатов выступали в роли рикордеров. И действующие судьи довольно часто просили у них совета, и наоборот.
— Ну и что же вы ему посоветовали? — спросил я.
— Не ему, а ей, — поправил меня сэр Джеймс. — Дороти Макджи. Я сказал, что подобного рода свидетельства допустимы при том условии, если сам свидетель будет вызван в зал заседаний, пусть даже он и отказался от прежних своих показаний. Загвоздка в том, что, похоже, все свидетели в этом деле сменили пластинку, в том числе и жертва подсудимого, и его семья. Теперь они утверждают, что самого преступления не было, что все ранения пострадавший получил после падения с лестницы. Они что, действительно считают нас полными идиотами? — Он заводился все больше. — И я посоветовал ей быть принципиальной, довести дело до конца. Сказал, что для свершения правосудия просто недопустимо, чтоб запугивание свидетелей вошло в норму. И еще высказал уверенность, что присяжные это поймут и вынесут обвинительный вердикт.
— Но Трент и членов жюри мог запугать, — сказал я. И подумал: уж не он ли запугал и трех адвокатов, которые подали на пересмотр дела?
