Эсдан мог только гадать, что произошло за последующие полгода. Райайе разглагольствовал о «наших победах на юге» так, словно легитимная армия перешла в наступление и вторглась на территорию Страны Свободы, переправившись через реку Деван к югу от столицы. Если и так, если часть территории отвоевана, почему правительство удрало из столицы и окопалось в Беллене? Болтовню Райайе о победах можно было истолковать и в том смысле, что освободительная армия пыталась переправиться через реку на юге, а легитимные войска успешно ей воспрепятствовали. Если им угодно называть это победой, может, они отказались от мысли повернуть революцию вспять, вернуть себе всю страну целиком и решили подсчитать потери?
– Разделение нации – не наш выбор, – сказал Райайе, уничтожив эту надежду, – надеюсь, вам это ясно.
Любезное выражение согласия.
Райайе разлил по стаканам остатки вина.
– Тем не менее нашей целью является мир. Целью насущной и неотложной. Наша несчастная страна уже достаточно настрадалась.
Определенное согласие.
– Я знаю вас как сторонника мира, господин Старая Музыка. Нам известно, что Экумена насаждает гармонию среди и внутри входящих в нее стран. Мир – это то, чего мы желаем от всего сердца.
Согласие плюс легкий намек на вопрос.
– Как вам известно, правительство Вое Део всегда располагало средством прекратить мятеж. То есть прекратить его полностью и окончательно.
Никакого ответа, одно лишь настороженное внимание.
– И я полагаю, вам известно, что только наше уважение к политике Экумены, членом которой состоит моя страна, предотвратило применение нами этого средства.
Ни ответа, ни подтверждения.
– Вам это известно, господин Старая Музыка.
– Я полагал, что вам свойственно естественное желание выжить.
Райайе мотнул головой, словно отгоняя докучливое насекомое.
– С тех пор, как мы присоединились к Экумене – и задолго до того, как присоединились, господин Старая Музыка, – мы лояльно следовали ее политике и преклонялись перед ее теориями. Вот так мы и лишились Йеове! Вот так мы и лишились запада! Четыре миллиона погибших, господин Старая Музыка. Четыре миллиона погибших в первом восстании. И еще миллионы с тех пор. Миллионы. Пусти мы сразу это средство в ход, погибших было бы куда меньше. И среди имущества, и среди хозяев.
– Самоубийство, – промолвил Эсдан тихим мягким голосом на манер имущества.
– Пацифисты считают, что любое оружие – это зло, разрушение, самоубийство. Невзирая на всю древнюю мудрость вашего народа, господин Старая Музыка, у вас нет настоящего опыта в делах войны, такого, какой вынуждены иметь мы, народы более молодые и неразвитые. Поверьте мне, мы не самоубийцы. Мы хотим, чтобы наши люди, наш народ выжил. Мы полны решимости осуществить это. Бибо прошла все испытания задолго до того, как мы присоединились к Экумене. Управляемая, наводящаяся на цель, портативная. Точное оружие. Прецизионный инструмент войны. Слухи и страхи сильно преувеличили ее возможности и природу. Мы знаем, как ее использовать, как ограничивать ее воздействие. И не что иное, как ответ ваших стабилей, переданный нам через вашего посла, удержал нас от избирательного ее применения в первое же лето мятежа.
