Несколько лет тому назад Первое седорету Данро было разрушено обвалом на перевале Фаррен, похоронившим под собой Утреннюю женщину и ее супруга. Овдовевшая Вечерняя чета, оба супруга в которой были пришлыми с других ферм, взяли себе в привычку беспрестанно горевать по погибшим и очень скоро состарились, оставив дочери Утренних управляться с хозяйством и со всеми делами.
Дочь Утренних звали Шахез. В возрасте под тридцать, это была невысокая крепкая женщина с прямой осанкой, румянцем на грубоватых щеках, долгим шагом и глубоким дыханием горцев. Она могла спуститься к деревне по снегу с шестидесятифунтовым тюком шкур на спине, продать их и, посидев немного у деревенского горна, еще до ночи вернуться домой по крутым серпантинам, на круг километров до сорока да плюс еще шестьсот метров спуска-подъема. Если ей или кому-либо еще с фермы Данро хотелось увидеть новое лицо, им приходилось спускаться с горы к другим фермам или в деревню. Не существовало причин, могущих заставить кого-то еще подняться по трудной дороге в Данро. Шахез редко нанимала себе помощников, семья же ее не отличалась общительностью. Их гостеприимство, подобно ведущей туда дороге, поросло мхом из-за нечастого пользования.
Однако странствующему школяру с равнин, которая проделала весь свой путь вдоль Гривастой до Оро, еще один почти вертикальный усеянный валунами подъем отнюдь не показался таким уж устрашающим. Нанося визиты на все окрестные фермы подряд, школяр перебралась из Кед’дина через Фаррен и дошла до Данро, где хозяева, как велит традиция, оказали ей честь предложением принять участие в отправлении службы в домашнем святилище, провести разговор о Дискуссиях и наставлять фермерскую детвору в духовных материях до тех пор, пока странница будет пользоваться их гостеприимством.
Этим школяром была Вечерняя женщина немного за сорок, высокая и длинноногая, с густыми и стрижеными, как у йам, темно-коричневыми кудрями. Совершенно бесстрашная, она не искала себе никакой роскоши или даже мало-мальских удобств и не тратила слов попусту. В отличие от изнеженных толкователей-краснобаев из больших городов, в школу она попала с фермы, откуда и была родом. Она читала и рассказывала о Дискуссиях самыми простыми словами, что нравилось ее невзыскательным слушателям, Гимны Приношений и Псалмы исполняла на древний лад и давала краткие необременительные уроки единственному на ферме Данро отпрыску, десятилетнему сводному племяннику Утренних. В остальное время была неразговорчивее своих хозяев и так же трудолюбива. На ферме вставали с рассветом; она поднималась еще раньше, чтобы спокойно посидеть в медитации. Почитав затем одну из своих немногочисленных книг, она писала что-то с час-другой, остальное же время трудилась наравне с обитателями фермы на любой работе, что ей поручалась.
