он с медалью на спине.
Он обратною рукою
показал мне — над рекою
рыба бегала во мгле,
отражаясь как в стекле.
Я услышал, дверь и шкап
сказали ясно:
конский храп.
Я сидел и я пошёл
как растение на стол,
как понятье неживое,
как пушинка
или жук,
на собранье мировое
насекомых и наук,
гор и леса,
скал и беса,
птиц и ночи,
слов и дня.
Гость я рад,
я счастлив очень,
я увидел край коня.
Конь был гладок,
без загадок,
прост и ясен как ручей.
Конь бил гривой
торопливой,
говорил -
я съел бы щей.
Я собранья председатель,
я на сборище пришёл.
— Научи меня Создатель.
Бог ответил: хорошо,
Повернулся
боком конь,
и я взглянул
в его ладонь.
Он был нестрашный.
Я решил,
я согрешил,
значит, Бог меня лишил
воли, тела и ума.
Ко мне вернулся день вчерашний.
В кипятке
была зима,
в ручейке
была тюрьма,
был в цветке
болезней сбор,
был в жуке
ненужный спор.
Ни в чём я не увидел смысла.
Бог Ты может быть отсутствуешь?
Несчастье.
Нет я всё увидел сразу,
поднял дня немую вазу,
я сказал смешную фразу -
чудо любит пятки греть.
Свет возник,
слова возникли,
мир поник,
орлы притихли.
Человек стал бес
и покуда
будто чудо
через час исчез.
Я забыл существованье,
я созерцал
вновь
расстоянье.
<1931–1934>
ЧЕТЫРЕ ОПИСАНИЯ
З у м и р.
Желая сообщить всем людям,
зверям, животным и народу
о нашей смерти, птичьим голосом
мы разговаривать сегодня будем,
и одобрять лес, реки и природу
спешим. Существовал ли кто?
Быть может птицы или офицеры,
и то мы в этом не уверены,
но всё же, нельзя, нельзя, нельзя
забыть хотя бы те примеры,
у птиц не существуют локти,
кем их секунды смерены.
К у м и р.
Прерву тебя.
З у м и р.
Что?
К у м и р.
Тебя прерву.
З у м и р.
Прерви.
К у м и р.
Прервал тебя.
З у м и р.
Я продолжаю.
Ч у м и р.
Весь в мыслях я лежал,
обозревая разные вещи,
предметы. Я желал.
Горело всё кругом.
Спешило всё бегом, бегом.
Впрочем когда следишь за временем,
то кажется что всё бежит,
и кажется гора дрожит
и море шевелится,
песок с песчинкой говорит,
и будто рыбы борются
цветы и чай на блюдце.
Луна с луной,
звезда с звездой
и снег с водой,
и снег седой,
и хлеб с едой,
— везде как будто бы видны сраженья,
все видим в площади движенье.
Мы спим. Мы спим.
Т у м и р.
Что в мире есть? Ничего в мире нет,
всё только может быть?
К у м и р.
Что ты говоришь? А енот есть. А бобёр есть.
А море есть.
Т у м и р.
Всего не счесть,
что в мире есть.
Стакан и песнь
и жук и лесть,
по лесу бегающие лисицы,
стихи, глаза, журавль и синицы,
и двигающаяся вода,
медь, память, планета и звезда,
одновременно не полны
сидят на краешке волны.
Со всех не видим мы сторон
