— Это же просто омерзительно,— заявил Фрэнк.
— Да какого лешего,— отозвался Максвелл.— Это просто прогресс.
Вторая явилась тем же вечером: крашеная блондинка с темными корнями волос, вырез на кофточке стремился соединиться с разрезом на юбке.
— При-вет, милый,— пропела она, когда Фрэнк открыл дверь.— Я Джени. Интересуешься?
Фрэнк одеревенел.
— Я...— проговорил он.
— Двадцать три монеты и полная свобода фантазии,— сказала Джени.
Фрэнк, дрожа, захлопнул дверь.
— Опять? — спросила Сильвия, когда он приковылял обратно в комнату.
— Угу,— промычал он.
— А ты спросил у нее адрес и телефон, чтобы мы могли сообщить в полицию?
— Я забыл,— сказал он.
— Ты же пообещал, что спросишь.— Она топнула ногой в шлепанце.
— Да-да, но я забыл.— Фрэнк сглотнул комок в горле.— Ее зовут Джени.
— Это, конечно, сильно нам поможет,— заметила Сильвия.— И что теперь будем делать?
Фрэнк покачал головой.
— Нет, это просто чудовищно,— сказала она.— Что мы подвергаемся подобному...— Она задрожала от негодования.
Фрэнк обнял ее.
— Держись,— прошептал он.
— Я заведу собаку,— сказала она.— Очень злую.
— Нет-нет,— возразил Фрэнк,— мы еще раз позвоним в полицию. Они просто поставят кого-нибудь наблюдать за домом.
Сильвия принялась плакать.
— Это просто чудовищно,— рыдала она,— все это.
— Чудовищно,— согласился он.
— Что это ты там мурлычешь? — спросила она за завтраком.
Он едва не подавился куском хлеба из цельной пшеницы.
— Ничего,— ответил он, откашливаясь.— Просто песенка, которую слышал недавно.
— А.
Она похлопала его по спине.
Он вышел из дома, его била легкая дрожь. «Просто чудовищно»,— думал он.
В то утро Сильвия купила табличку в скобяной лавке и установила ее в начале лужайки. «ДОМОГАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО» — было написано на табличке. Она подчеркнула слово «домогаться». Потом подумала и подчеркнула еще раз.
— Так вы говорите, пришла прямо в дом? — переспросил агент ФБР; Фрэнк позвонил ему из конторы.
— Прямо в дом,— повторил Фрэнк,— вот так вот нагло.
— Ну и дела,— произнес агент ФБР. Он хмыкнул.
— И, несмотря на это,— сурово продолжал Фрэнк,— полиция отказалась оставить возле нашего дома засаду.
— Ясно,— сказал агент.
— Но что-то же необходимо предпринять,— заявил Фрэнк.— Это прямое посягательство на частную жизнь.
— Разумеется, это так,— согласился федерал,— и мы обязательно разберемся в этом деле, не беспокойтесь.
Повесив трубку, Фрэнк вернулся к сэндвичу с беконом и термосу пахты.
— Я маленькая...— запел он раньше, чем успел себя одернуть. Потрясенный, он вышагивал по кабинету, считая минуты, оставшиеся до конца обеденного перерыва.
