– Я назвал бы множество причин, ваше величество, – тихо, но твердо отвечал гуль, – если бы мы остались наедине. Пока же я взываю к вашему милосердию и здравому смыслу. Наш народ и без того всегда был малочислен, теперь же вам решать – быть Забытым Лесам или исчезнуть… Полагаю, вы не хотите в довесок к вашим благородным прозваниям получить кличку «Конан Кровавый»?..
– Только это меня и удерживает, – буркнул Конан, остывая. – Это… и кое-какие былые обязательства. Поэтому я приказываю, и решение мое окончательно: все, в чьих жилах течет человеческая кровь, нынче же уйдут за Алиману – чтобы иные досужие крикуны не вопили на каждом углу о полчищах захватчиков, топчущих землю предков, ясно? Но на пуантенском берегу войско встанет лагерем в полной боевой готовности и в ожидании моего приказа. Я готов предоставить гулей их собственной судьбе, живите как вам вздумается и как сможется. Но в ваших лесах есть кое-что, что необходимо мне позарез. Я пришел сюда, чтобы вернуть сына и уничтожить Проклятие, эту вашу Красную Жажду, гуляющее нынче за сотни лиг к полуночи, и я не распущу армию и не уйду, покуда не добьюсь того и другого.
Выслушав грозную тираду, обитатели Токлау заметно приуныли. Становилось ясно, что переселения из крепости – добровольного или принудительного – не избежать. Среди гулей, остававшихся верными обязательствам перед людьми, тоже зашелестел раздраженный шепоток: перед ними возникла реальная и малоприятная возможность остаться в пустом форте на милость разъяренных соотечественников. Люди обещали поддержку и защиту, а вместо этого предлагают выбирать между вторжением или бегством! Да Кадена в спор не вмешивался, на тонком лице Иламны блуждала едва заметная улыбка.
…Даже сплетницы на рынках Полуденного Побережья знали, какой глубины трещина пролегла между двумя столь яркими и различными личностями, как властитель Трона Льва и старший отпрыск Князя Забытых Лесов. В последние годы эта увеличивающаяся пропасть начала отдалять друг от друга и два соседних, некогда весьма дружественных государства, Аквилонию и Зингару.
Причиной сдержанной неприязни между мужчинами, само собой, стала женщина. Да не какая-нибудь безвестная красотка, но сама Королева Моря и Суши, несравненная Чабела Зингарская. Лет двадцать с небольшим назад она имела все основания полагать, что новоиспеченный король Аквилонии ей многим обязан, а лучшим способом оплатить долги станет заключение брачного – и, разумеется, политического – союза между Троном Льва и Золотой Башней.
