С людьми стрегия управилась намного быстрее, чем одолела сопротивление старого Лайвела. Добычу привезли в Двергские Штольни в конце дня, а уже на следующее утро все четверо утратили не только тягу к бегству, но и невеликий разум, слушаясь девицу Авинсаль, как вышколенные псы. Люди плохо сознавали, где находятся и что с ними происходит. Если их куда-то вели – они послушно шли, спрашивали – отвечали вдолбленными в их головы словами или непонимающе молчали. Их даже не стали связывать. Животные, гонимые на убой – впрочем, таковыми дуэргар считали весь род людской.
– Вот они, одни из многих, явившихся незваными на наши земли! – провозгласил Князь Лесов, выдержав надлежащую паузу, в течение которой весть о появлении в Малийли человеческих пленников распространилась по рядам собравшихся. Вокруг квадрата стражи образовалась толчея – многие протискивались из задних рядов, желая лично взглянуть на живую диковину. Охранникам пришлось прикрикнуть на излишне любопытных или обозленных, вынудив всех отступить шагов на пять. Блейри слегка повысил голос, загремевший над площадью, как боевая труба: – Они твердят, будто их пригнала сюда чужая воля, так пусть назовут имена тех, кто принимал решение завладеть Холмами! Кто отдал приказ исподтишка напасть на былого владетеля Княжеств? Кто сотворил черное ведовство, сгубившее едва ли не половину жителей Рабиров? Произнесите во всеуслышание – кто?! Ради чего?!
Люди молчали. В толпе послышались недовольные выкрики, и тогда старший из пленников внезапно произнес, словно вытолкнул из пересохшей глотки застрявшее в ней имя:
– Кадена.
– Что? Что он сказал?.. – шелест передаваемых слов пролетел над площадью и замер в отдалении. Человек повторил, уже внятнее и тверже:
– Рейе Кадена, прихвостень зингарки из Золотой Башни. Он то и дело шнырял туда-сюда, из Кордавы в Гайард, к Леопарду. Тот уже сколько лет поддакивал вашему королю, мол, мы лучшие друзья до гроба. Потом на Полдень явился Коннахар – сынок аквилонского варвара, и пуантенец отправил мальчишку сюда. Якобы для переговоров – мальчику-то вряд ли сразу укажут на дверь, поначалу заинтересуются, с чем приехал. Они славно потолковали меж собой, а следующей же ночью мы прирезали старого кровопийцу, – говоривший хохотнул, коротко и резко. – Такой был уговор. Кадена считал, его папаша зажился на свете. Вина за кровь пала бы на каких-то здешних шалопаев, Кадена их шибко невзлюбил, говорил, под ногами путаются. Рейе стал бы здешним правителем, поделившись за помощь кое-чем из ваших богатств с Аквилонией. Про колдовство знать ничего не знаю, не мое это дело. При Коннахаре состоял какой-то чародей недоученный. Может, ему приказали – он и наворожил…
