Она "подозревала!" Она "чувствовала", что этот "никчемный человечишко" задумал что-то "нечистое"! Проклятия и упреки сыпались на голову бедного Раджика и тогда, когда Зинаида принялась громить выдающееся сооружение её мужа.
- Мочалка! Жижа! Слюнтяй! - доносилось из мастерской.
Я вздрагивал, а Бенедиктыч выпускал густые облака дыма. Мне было видно, как Зинаида сгибает металлические части и рвет резиновые шланги, она искрошила стекло до порошка, спрессовала в одну жалкую кучу творческое достижение мужа. Остатки ядовитой влаги и какую-то жалкую кашицу поглотил унитаз. Зинаида налила в ведро воды, и на этом её очистительный порыв иссяк, она вспомнила о рукописях и отправилась что-то там дописать.
Я посмотрел на Бенедиктыча. Он пыхнул трубкой, так что из-за дыма не было видно его глаз, и снова спросил:
- Значит, так и кричал: я не отец?
Я ещё раз подтвердил, не придавая значение его любопытству. Ибо в своем воображении я предвосхитил события, пытаясь с гостеприимным сожалением увидеть, как Зинаида покидает свой дом, чтобы ухаживать за Раджиком и возобновить должные семейные отношения. Об этом же затаенно мечтала вся Калуга. В 1997 году люди ещё более внимательно и сочувственно, чем раньше, относились к личной жизни ближних. Все понимали, как ей хочется сделаться сестрой милосердия для мужа. Но какова же была воля этой женщины, если она изумила своей высокой самоотреченностью всех нас! "Каких усилий бедняжке это стоило!" - с изумлением шептали самые волевые женщины Калуги. Ради высшего она пренебрегла благородной потребностью в милосердии. Она не только не перебралась домой, она ещё пуще углубилась в дело создания романа "Истина". И, исходя из примера исключительной личности, никто уже, в том числе и выздоравливающий Радж, не сомневался, что истина восторжествует и что наконец-то женщина достигнет и обойдет мужчину и его мыслительный уровень. То, что не удалось объять Жорж, Веронике, Анне, Марине, Агате и другим творческим женщинам, теперь уже наверняка удастся ей - рыжей и жизнелюбивой Зинаиде. Калуга замерла в напряженном ожидании. А мне оставалось только гордиться, что выдающаяся личность получила приют в моем доме. Что поделать, в 1997 году ещё имела место туманность мнений на счет того, какое положение должна занимать женщина по отношению к природному назначению мужчины.
* * *
Все те же вопросы раскаленным бумерангом возвращались к Строеву.
"Куда весь этот духовный багаж человечества? Как разобраться - что действительно, что ложно? Для кого писать?"
