Представлял, как будто вспоминал прошедшее, как сегодня утром в доме начнется кавардак, стук кастрюль и сковородок. Будут (или уже были) заваленный всячеством стол, мука на локтях Нины Дмитриевны, мука на щеке у Ксении, фартуки, шагания беспомощного Степана Николаевича и ещё что-то единое - смело продирающееся сквозь все напасти и трагедии, желанное и жаждущее очага, праздничного стола, чистоты и уюта. Они начистят, они помоют, расстелят и накроют, и загуляют запахи, стекло отразит огоньки и игрушки, новая ночь привалится к стенам, в торжественный объем шагнут холодные гости, внесут бессмысленный легкий лепет, как сам смех, взметнется к потолку белая пробка, и под традиционное сдержанное дыхание польется пена в бокалы...
Представлял, смотрел на всю эту праздничную мишуру сверху, откуда видно только одному, спрашивал: что ещё выше и чище может быть Нового Года! Видел общий объединяющий ритуал, видел братство и хотел чистоты, чтобы она не растворилась в пьяном разгуле, в похмелье и плевках в лицо. Они кинули апельсин - и мир стал чище, они крикнули: "лови!" - и поймал добро в ладони. И ещё раз прижал оранжевую корку к губам, вдыхая аромат и веру.
Совсем не заметил, освещенный настольной лампой, как дверь открылась и появился один из миллионов - человек, довольно среднего возраста, довольно средних широт, в пальто, как с выставки, в обычном каракулевом уборе на голове, с лицом довольно странно знакомым... "Что за галлюцинация!"
- Здравствуйте, как обычно сказал вошедший, - вы не будете возражать, если я у вас немного погреюсь?
Подумалось, что это любопытный сон, и потому можно говорить, как хочешь, не заботясь о последствиях. Конечно, проходите, сказал, садитесь, здесь почище, не желаете чаю с конфетами?
- Спасибо, спасибо, - устало поблагодарил вошедший, - не откажусь.
Он снял шапку и стало вновь не по себе.
- Я вам нравлюсь? - устроившись, спросил гость.
- В смысле?
- Вы мне симпатизируете?
- Вам или происходящему?
- Мне.
И тогда сказал эту гениальную фразу, которую ночной пришелец навечно запомнил.
- Каждый человек, как ящик с двойным дном, и сложность в том, что мало кто способен познать в себе это второе дно.
- Вы кто? Студент? - спросил гость после холодной минуты молчания.
- Я написал книгу.
- Не печатают? Я могу помочь.
- Нет, спасибо. Я вам пришлю опубликованную.
- Вы так уверены в успехе? Как хотите. Я тоже в ваши годы верил в себя. И вот, как видите, достиг вершины.
