И хотел бы Веефомит ответить, что не знаю, дескать, несет меня, мучает, душа мается, рожден глаза широко открыть, так много всего в мире, так густо, так полно понять, разобраться хочется, хотел бы уверить, что и сам рад бы устроится да не меньше директора получать, детишек маленьких завести, целовать их в пузико, учить уму-разуму, да как-то не получается, несовершенен мир для всего сразу, жертвовать приходится. И не может убедить дорогих сердцу людей, потому что не знает, куда занесет, да и слов таких у него нет, чтобы разом объяснить; утеряна нить, на разных языках объясняться приходится, на разных берегах одной реки оказались. Вот такой трагизм вырисовывается.
Но пока учится Веефомит и обязательно кончит, так что не услышать ему пока про Ваську и Игоря-следователя.
Вот сейчас войдет он в комнату, а там приятель его дожидается, тот самый, которого телефон в объявлении.
- Ну что ты, Валерик, ждать себя заставляешь? - посмеивается приятель, - свои заботы на меня свалил.
Он всегда посмеивается. В душе не очень полноценным Веефомита считает.
- Снял свое объявление?
- Снял, - покорно кивнул Веефомит, - ты был прав, сорвал два, а одно снял.
- Ну, это как посмотреть, - посмеивается приятель, - может, тебе и повезет еще.
Веефомит садится на кровать, никого бы ему сейчас не видеть.
- Да ладно, - бормочет, - это же ради эксперимента. Все равно я брошу. В тайгу поеду.
Но приятелю чем-то симпатичен странный Веефомит. Хотя он и пугает своими философиями, но чудится иногда приятелю, что что-то во всем этом есть, и помнит приятель, что все великие были со странностями, но, не имея оснований считать Веефомита Великим, он самонадеянно отводит ему место чудака где-то пониже себя и, пользуясь моментом, щедро говорит:
- Звонили тут, адрес передали, вот, возьми.
И уже несколько завистливо, но все так же несмешливо добавляет:
- Молодой женский голос, понял, счастливчик?
Все понял Веефомит. Взял листок: улица, дом, фамилия, имя.
Отчества только нет.
- Вдовушка, наверное, интеллектуалочка, будешь ты теперь, Валера, как сыр в масле кататься. Слушай, а что ты за роман пишешь?
- И что, мне прямо к ней идти?
- Бежать, чудак, - приятель сам был готов сделаться Веефомитом, лететь, понял? Только сначала скажи, какой это ты незаурядный роман задумал? О чем? Появился у приятеля шанс заглянуть за кулисы к Веефомиту долг платежом красен.
- Да я пошутил, - расхохотался Веефомит, - ты что, ничего не понял? Поприкалывался, чтоб не так тоскливо было. Окстись! Какой роман? Что я, короче других? Вон сколько шары стольники заколачивать.
