В эти полдня он увидел много калужских врачей, которым назадавал не один десяток вопросов, каких-то глупых и бесполезных, на которые они не стали бы отвечать (кому-нибудь другому), но ему объясняли простейшее, потому что знали о чудачествах Кузьмы Бенедиктовича и уважали его за украшающие город аттракционы. "Кузьма Бенедиктович, когда же вы нас снова рассмешите и чем?" - спрашивали они на прощанье, и он торопливо говорил, что скоро он установит в парке шкатулку, войдя в которую, можно будет увидеть мир глазами медвежонка коала. "Скорей бы уж", - вздыхали ему в ответ.
И только поздним вечером он оказался у Зинаиды.
Здесь, как и всегда, дым стоял коромыслом. Сегодня обсуждались политические свершения. Естественно, что больше всех ораторствовала говорящая трибуна. Самостоятельная женщина выражала опасения, голодная говорила "посмотрим", спортсмен твердил "наконец-то, господи, вот что значит необходимость", властьимеющий бестонно и громко заявил "дождались", а сытая женщина привела сытого мужчину и они слушали молча. У больного что-то болело и он кисло махал рукой: "все это слова!" Соответственно природе вели себя остальные, а женщина-фирма подсчитывала что-то в своем блокнотике. Зинаида стреляла глазами и слушала всех очень серьезно. Был здесь и Раджик, он требовал убрать всех старых пердунов с кресел, и многие морщились от его любимого словечка. Он как раз и был нужен Кузьме Бенедиктовичу, который, потоптавшись у двери, поманил сына к себе и стал что-то шептать ему на ухо.
- Вы о чем там, милые мои папочки? - оскорбилась Зинаида. - Как, собственно, вы, Кузьма Бенедиктович, относитесь к происшедшему?
- Отлично! Очень рад! Все так здорово! - отрапортовал он. - Извините, я заберу Раджика.
- Вы собираетесь меняться? - спросила трибуна.
- Или вы будете оставаться в стороне? - продолжил спортсмен.
- Сознание, - сказала женщина-фирма, и Кузьма Бенедиктович сосредоточился, чтобы достойно и мирно ответить, но его выручила Зинаида. Она расхохоталась:
- Чепуха все! Искусство главное, а это все возня!
- Не скажите, - возразила говорящая трибуна. Это было первое категоричное возражение Зинаиде, и оно прозвучало символически. - Вы, Зинаида, в обществе, и общество с вами, творящей, может сделать все, что захочет.
- Да я уже это испытала, - воскликнула Зинаида, и это было правдой: её раз держали в КПЗ за проживание без документов. - Да что такое ваша политика в сравнении с истиной!
