Шайтан сразу сел и стал похож на остроухий чёрный пенёк.
— Туго знает своё дело! Поручение исполнил — решил отдохнуть! — радостно объяснил Вася и сам остановил трактор, свистнул пса.
Шайтан влетел в кабину мохнатым вихрем, принялся вертеться, толкаться, безо всякого стеснения совать всем в руки холодный нос. Он прекрасно понимал свою заслугу, шумно и суетливо радовался и хотел с каждым в кабине этой радостью поделиться.
— Хорошо бы его сейчас угостить, — подумала вслух Кирилка.
— Хорошо-то хорошо, да, наверное, нечем, — сказал Вася, но на всякий случай включил в кабине крохотную лампочку, стал проверять карманы ватника.
Он медленно опускал руку в карман, пёс внимательно наклонял голову, следил за рукой, да только на припухшей ладони тракториста появлялись каждый раз то гайка, то ножик, сделанный из обломка слесарной пилы, то ещё какая-нибудь металлическая штуковина. Лишь под конец на ней оказалась расплющенная корочка, и Шайтан корочку слизнул, проглотил в один приём.
— Эх вы… Хозяин! — с укоризной сказала тётя. — Да за такую службу разве так надо благодарить? А ну, подайте сюда чемодан.
И на глазах изумлённой Кирилки тётя безо всяких колебаний раскрыла чемодан, с громким шорохом развернула бумажную упаковку, потребовала у Васи нож.
Затем всё так же решительно и быстро прямо на крышке чемодана развалила пирог надвое острым лезвием ножа, одну половинку опять спрятала, а вторую поделила ровно на четыре части. Выбрала самый поджаристый кусок, и Шайтан ловко поймал его на лету.
— Ого! — сказал Вася. — Угощают тебя, Шайтан, прямо по-царски!
— Вы тоже угощайтесь, — сказала тётя Васе и Кирилке.
Кирилка ломоть взяла, но держала его перед собой как бы не замечая. Она всё ещё не могла отвести глаз от тёти. Она прямо-таки не узнавала её, свою вечно пугливую и не шибко расторопную тётю.
Спокойнёхонько навалясь на засаленную до мазутного блеска спинку сиденья и нисколько не оберегая новое пальто, Олимпиада Петровна Чечкина восседала за тракторными рычагами так, как будто просидела тут всю свою трудовую жизнь. Она, как хорошо поработавший и знающий себе цену человек, с аппетитом откусывала от пирога, поглядывала сквозь широкое стекло на снежную долину, на тёмные деревья, на зеленоватую холодную луну, поглядывала на Васю и рассуждала с ним совершенно на равных, как бывалый водитель с водителем:
— Ну что, Вася? Поедим и дальше тронемся?
— Угу, — кивнул Вася, уплетая пирог.
— А всё-таки вы молодчаги с Шайтаном. Надо же, попасть в такую ужасную переделку и — выскочить… Рукам легче стало?
