Край земли | страница 16
Пламя рвалось из ведра. В нём теперь бурлила горящая солярка.
Бушующий, как на пожаре, огонь стлался под ветром к самой земле, а Вася то исчезал, то появлялся в багровых отсветах; он что-то там, у телеги, у передка, спешно подкапывал, подсовывал, звонко стучал железом по железу.
Окошко было тусклым, тревожное пламя и к этому времени совсем уже ночные, почти чернильные тени метались из стороны в сторону, мешали смотреть. Да и сами тётя с Кирилкой в такой механике, как трактора и прицепы, нисколько не разбирались.
Они поняли только одно: Васе на ветру у телеги не очень-то жарко, хотя и пылает там сильный огонь.
Работу он то и дело бросал, вбегал почти в самое пламя и, отворачивая лицо, совал руки со скрюченными пальцами к ведру. А потом принимался махать, прыгать, колотить себя по бёдрам, затем снова кидался к телеге и опять там скрёб, лязгал мёрзлым железом.
Наконец Васино терпение кончилось. Он подскочил к кабине, бешено заколотил в неё. Кирилка сначала не поняла, почему это он бухает, не открывает сам, но когда помогла дверцу распахнуть и Вася ввалился в неё головою вперёд, то ничего не стала спрашивать.
Вася рухнул на сиденье, через его валенки перекатился Шайтан. Он мазнул по Кирилкиному лицу холодной шерстью, Кирилка отпрянула.
Вася сунул голые руки под мышки под ватник и закачался вверх-вниз, вверх-вниз, словно кому-то закланялся:
— Ах-х, чёрт… Ах-х, чёрт… Стужа, как в Антарктиде.
— Обморозились? Болит? — робко и участливо спросила тётя и ещё более робко посоветовала: — Может, зря вы с телегой возитесь? Может, проще отцепить её, а потом вернуться? Куда она тут денется?
— Никуда не денется… Никуда… — в такт своему покачиванию пробормотал Вася. — Да только у нас так не делается… У нас такого тракториста парни с ходу засмеют.
Он выпрямился, покряхтывая от боли, стал руки растирать, а Кирилка наклонилась к самым его рукам, тронула их тихонько, и сказала как можно ласковей:
— Давайте, Вася, я потру. У меня ладошки тёплые, даже горячие. Вот, пощупайте.
— Ничего, ничего. Я сам, — бормотал Вася. — Я сам… Я сейчас… Я уже это проклятущее колесо сдёрнул, запасное прикатил, осталось привернуть — и всё. И всё, — повторил он, опять согнулся, сквозь зубы, как от нестерпимой боли, втянул в себя воздух, ударил плечом в дверцу и опять выскочил на снег.
Шайтан, скребанув крепкими когтями по железному полу, снова бросился за ним.
Тётя потянулась было через Кирилку к распахнутой дверце, но не дотянулась, села и сказала: