Шумноватый, чуть бестолковый, Вася ей теперь очень понравился.
Она сказала ему:
— Нет, нет. Это не пекарь, не парикмахер, это просто моя тётя. Она едет вместе со мной в гости.
Вася и тут не растерялся:
— Очень прекрасно! Прошу в кабину, товарищ тётя…
— Олимпиада Петровна, — весело подсказала тётя и совсем было собралась шагнуть к трактору. Но глянула на Шайтана, глянула на железную, должно быть, очень холодную кабину, зябко поёжилась.
— Не бойтесь, — услужливо подсадил её Вася на скользкую гусеницу, и вот тётя вскарабкалась, опустилась в кабине на пружинное сиденье:
— Я не боюсь…
— Конечно, не боимся! — подхватила Кирилка. — Это нас тут Мадам какой-то пугал. Всё говорил: «Пока не поздно, поворачивайте назад». А сам бух с лавочки — и лапки кверху.
Кирилка думала, Вася засмеётся, переспросит: «Кто такой? Где?» — а Вася и переспрашивать не стал. Он сказал так, словно человек, о котором вспомнила Кирилка, стоит рядом:
— Говоришь, «мадам»? Правильно. Мадам он и есть. Его тут все только так и зовут. Он в каждом совхозе тут побывал, всё особой выгоды выискивал, да так и не нашёл — подался в бега. Домой на печку, к тёплому местечку! Что ж… Пущай катится колбаской, не жалко.
— Он кто?
— Тот самый горе-парикмахер…
— И несчастный человек! — вдруг высунулась из кабины тётя.
— Несчастный? Отчего же? — удивились Вася и Кирилка вместе, и даже мохнатый Шайтан навострил уши.
— Оттого что в детстве плохо воспитали! Не присматривали! Вот он такой и вырос.
— Ну, раз вырос, теперь о воспитании говорить не приходится, — ответил Вася и слегка подтолкнул Кирилку к своему трактору. — Садись. Поехали.
— Подождите, подождите, — заволновалась тётя. — Вы как хотите, а мне его всё равно жаль. Вдруг не всё ещё потеряно? Вдруг его можно вернуть, посадить на трактор, увезти обратно в совхоз и там пере-вос-питать?
— Вы, что ли, будете его сажать на трактор-то? — с ухмылкой, но вполне серьёзно спросил Вася.
А Кирилка сразу представила, как тётя ведёт этого закульканного Мадама за ручку, как подсаживает, словно малыша-детсадовца, на трактор, и отвернулась, хихикнула.
Но сама тётя к Васиному вопросу отнеслась тоже вполне серьёзно. Она даже прикинула в уме, как лучше поступить, да только тут же вспомнила свою недавнюю беседу с Мадамом и медленно помотала головой:
— Не-ет… Пожалуй, нет. Мне с ним не справиться.
— Вот то-то и оно, — сказал Вася. — Давайте-ка лучше трогаться. А то стоим, время тратим, а нам ещё оё-ёй сколько километров на гусеницы мотать.
