В небе над Брестом кипит ожесточённый бой. Взлетевшие по тревоге с аэродрома Пружаны, прикрытые «чайками» 123 ИАП на взлёте, И-16 (28 и 29 серий) из 33 ИАП, прорываясь сквозь заслон трассирующих пуль, выпущенных бортовыми стрелками, успешно громят из ШВАК-овских пушек вражеские бомбовозы, возвращающиеся из налёта на Кобрин и Пинск…Эскорт истребителей на «верхних этажах» в это время сцепился с МиГ-3… Нашим достаётся…
Впрочем, достаётся и эскорту.
«Ахтунг! Рата! Рата! Супер-Рата!!!» — завывает кто-то в эфире, и тут же вопли сменяются хрипом и бульканием…а ты не загоняй «крысу» в угол, «испанец» хренов!
Всё небо — в парашютах, как будто высаживается воздушный десант.
Четыре часа двадцать девять минут.
На аэродром, вздымая пыль, отсвечивающую кровавым в свете восходящего солнца, буквально плюхается изуродованный истребитель…Мотор глохнет прямо на посадочной полосе.
Из кабины с трудом выбирается мокрый, как мышь, майор Сурин…
Техник эскадрильи Виктор Петрович Шуль: «Эк Вас, товарищ командир, отделали…А по осторожней нельзя было с аппаратом обращаться?»
Сурин: «Можно. Можно было его даже в сейф запереть…Почините?»
Шуль (солидно): «Знамо дело…к завтраму будет как новенький…»
Сурин: «Завтра? Да мне сегодня надо, сейчас!»
Шуль (авторитетно): «Сейчас, товарищ командир, не получится. Тут одних дырок замучаешься латать, и мотор надо перебирать…Завтра. А Вы, товарищ командир, пока на новеньком «Ястребке» слетайте…»
Сурин: «Ты что говоришь-то? К ним же ни бензина, ни снарядов в полк не поступало! Водой, что ли, заправишь?»
Шуль (хозяйственно): «В полк такого высокооктанового бензина действительно не поступало, а у меня всё же трохи есть…И снаряды маем…»
Советский лётчик может с успехом летать на всём, что может летать, и с некоторым напряжением- летать на том, что летать не может в принципе…А здесь- «Говно вопрос- винт спереди, стабилизатор- сзади, столовая лётно-подъёмного состава- на прежнем месте….» (Марк Галлай).
К пяти утра майор Сурин сбил на новеньком Яке первый фашистский самолёт — из четырёх, сбитых им в этот самый долгий день…День, который ему не суждено было пережить…Тяжело раненый, он не покинул с парашютом современный истребитель, так нужный на фронте. Собрав всю волю в кулак, он пилотировал машину до аэродрома и умер при посадке… («Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…»)
Четыре часа тридцать минут. Левый берег Буга. Район маетка Постышей. Напротив участка 11 пограничной заставы.
