Мой дедушка — памятник | страница 52

— Увлекаешься пиратами, малыш? — снисходительно усмехнулся Мамис.

— Есть немного, сэр. С детства мой кумир — великий адмирал Рокер Буги.

— Вон что! — Мамис загадочно улыбнулся. В голубых глазах его мелькнул огонек. — В Оук-порте его не очень-то любят…

— Правда? — наивно удивился Геннадий.

Зазвонил телефон. Мамис снял трубку:

— Да. Все сошлось. По-моему, наивный дурачок. Есть, Фук, не волнуйся. Пока. — Он повесил трубку и хлопнул Геннадия по плечу: — А ты, оказывается, ловкий паренек, Джинни-бой! Уже успел познакомиться с Доллис! Мадам Накамура-Бранчевска разносит из-за тебя наше начальство. Требует, чтобы тебя немедленно доставили на ее виллу. Поехали.

В шесть часов вечера свежий, отдохнувший элегантный юный денди Джин Стрейтфонд явился в сопровождении слуги к ужину на открытую веранду виллы Накамура-Бранчевской.

Веранда висела прямо над морем на стометровой высоте. В центре ее был сервирован стол на четыре персоны. Вокруг стола хлопотали три подтянутых официанта в белых куртках с золотыми пуговицами. Подсобный стол в углу веранды сверкал хрусталем, серебром, кубиками льда. На роскошном ложе из свежайшей зелени распластался гигантский омар.

Официанты молча вытянулись перед Геннадием, а Геннадий вздрогнул, вновь увидев перед собой Наташу Вертопрахову. Ну до чего же была на нее похожа Доллис Накамура-Бранчевска!

Девочка, сменившая свой любимый наряд — белые шорты и гавайскую рубашку — на строгое платье, подбежала к нему.

— Привет, Джин! Проклятые кроты, из-за них лопнула наша гениальная идея с каноэ! Чего они хотели от тебя?

— Послушай, Доллис, — Тихо сказал Геннадий, — ты никому не говорила, что я понимаю по-эмпирейски?

— Нет, а что?

— Прошу тебя никому об этом не говорить… Глаза Доллис сузились, она зашептала:

— Какая-то тайна, Джин, да? Расскажи мне, не бойся…

— Я все тебе расскажу позднее, — сказал Геннадий, — Сейчас важно хранить молчание.

— Договорились, Джин!

К веранде приближалась мадам Накамура-Бранчевска под руку с высоким мужчиной, в котором Геннадий узнал свирепого сенатора Бастардо Мизераблес ди Порк-и-Гусано.

Теперь он был сама благовоспитанность и любезность, а от красоты Накамура-Бранчевской у Геннадия просто захватило дух.

— Терпеть не могу этого типа, — сказала Доллис, хмуро глядя на приближающегося председателя Совета Копальщиков острова Карбункл, кавалера Ордена Счастливой Лопаты и полковника. — Худший из всех кротов. Ишь ты, повадился к нам…

Мадам одарила мальчика ослепительной улыбкой и протянула руку. Мгновение поколебавшись, Геннадий поцеловал изящную конечность.