— Потому! Ладно, показывайте вашу картину.
Марианна смотрела на него с почти детским любопытством и на его сконфуженную усмешку отозвалась улыбкой. Он был околдован опять.
— Хорошо, — кивнула она и подвела его к дальней стене мастерской.
Дэвид вопросительно смотрел на нее.
— Это здесь? — спросил он недоумевающе.
— Мгм.
Неясные опасения пробудились в нем: кажется, эта странная молодая женщина не совсем владеет собой. Ее дразнящая улыбка подтвердила его подозрения. Дэвид подавил взявшееся откуда-то чувство страха и сказал:
— Но я вижу только стену.
— Как и я.
Не отводя смеющихся глаз и не сдерживая плутовской улыбки, Марианна пробежала пальцами по выступу стены. Где-то в глубине что-то щелкнуло, и там, где только что было сплошное пространство стены, теперь зияла распахнутая дверь.
— Сюда. — Она сделала приглашающий жест.
Дэвид осторожно заглянул внутрь.
— А что там?
Марианна первой двинулась в темный проем двери.
— Идите сюда и увидите, — послышался ее голос.
Было в этом голосе нечто такое, что действовало на его нервы самым возбуждающим образом. Он вдруг ощутил такой сильный и неожиданный прилив страсти, как будто вино вскружило ему голову. Он хотел было заговорить, но горло пересохло, и он судорожно закашлялся.
— Иду. — Он наконец справился с собой и двинулся вперед, в темноту.
Молчание, тишина, подступающая к самым глазам тьма. Дэвид прищурился, пытаясь разглядеть силуэт женщины. Тщетно.
— Где вы?
Опять молчание. Он, как слепой, вытянул вперед руки и стал мелкими шажками продвигаться вперед.
— Марианна?
— Я здесь! — наконец послышался ее голос.
Он едва удержался, чтобы не крикнуть: «Я хочу тебя, Марианна», эти слова уже рвались с его губ, но одернул себя: «Спокойно. Тебя просто будоражит эта квазиромантичная обстановка».
— Где же вы? — Дэвид постарался придать своему голосу максимальную сдержанность.
В этот момент ее рука ухватила его пальцы, и снова ощущение ее близости захлестнуло его, словно волной какого-то магнетизма. Он почти чувствовал ее, эту волну. Одна часть его существа отпрянула в благоразумном опасении, но другая безумно захотела притянуть эту женщину к себе, обнять с дикой жадностью, не слушая негодующих возгласов, отыскать ее губы, потребовать…
— Что с вами? — послышался ее голос.
Дэвид вздрогнул и постарался выровнять дыхание.
— Где же картина, которую вы хотели показать? — спросил он.
— Вы и в самом деле хотите ее видеть?
В тоне, которым она произнесла последние слова, ясно звучало приглашение. Никакого иного объяснения этой странной интонации он не мог придать. Закрыв глаза, Дэвид потянул было свою руку из ее ладоней, внутренне поражаясь тому волнению, которым было охвачено все его существо. Он едва мог дышать.
