В России писателей было много, а книг мало. Одних членов Союза писателей было восемь тысяч. Теперь, наверно, десять тысяч. Писатели — часть пятилетнего плана. И если в плане сказано, что в будущей пятилетке должно быть больше мяса, молока, рыбы, галош резиновых и колец обручальных, то почему бы не записать планы приплода советских писателей? Так что теперь их значительно больше, чем в предыдущей пятилетке, из которой я эмигрировал.
Но и тогда было достаточно. Был даже такой справочник — телефонная книга Союза советских писателей, толстая-претолстая. И там числились все. На страничке располагалось десять-двенадцать фамилий, их псевдонимы, домашние телефоны и адреса. Для служебного, разумеется, пользования. И мы в «Литературной газете» играли в такую игру: я ставлю десять рублей, а ты — один рубль. Ты называешь страницу этого справочника и строчку сверху. Я открываю в этом месте и говорю, на чью фамилию ты напал. Если ты говоришь мне, что он написал, я даю тебе десять рублей. Если не знаешь, — даешь мне рубль. Это была игра наверняка: я всегда выигрывал. И когда мне были нужны деньги на такси, или еще на что-нибудь, я вынимал из стола мой справочник ССП и приглашал зазевавшегося интеллигента сыграть «в писателей».
— Ну, — говорил я, — десять против одного. Чем ты рискуешь? Паршивым рублем? А выиграешь — вот она десяточка, румяненькая, свеженькая, прямо из Госбанка.
Никто не мог устоять.
— Страница 426, — говорил попавшийся, — шестая строка сверху.
Я открывал и читал:
— Мулдагалиев Джубан. Что он написал?
— ?
— Давай рубль.
— Не может быть! — возмущался мой клиент. — Давай еще! Я ж начитанный! Страница 20. Первая сверху.
— Набиев Бекир Ахмедович. Пожалуйста!
— Ты мне дай нормальные имена, хоть мало-мальски знакомые, — говорил попавшийся, вручая мне второй рубль.
— Я тебя не подгоняю, — спокойно говорил я. — Подумай, раскинь мозгами.
— 257. 2.
— Фогельсон Соломон Борисович.
— Хоть убей...
Я клал последний рубль в карман и снисходительно говорил:
— А тем не менее, ты знаешь Фогельсона. Ты не раз напевал песни на его слова. И я напевал. Вот они:
Пора в путь-дорогу,
Дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идем.
Над мирным порогом
Качну серебряным тебе крылом...
