— Вижу, ты приглянулся моей дочери. Вон она глаз с тебя не сводит. Оставайся. Поработаешь у меня, как положено, а там и женой ее объявишь. Я для нее ничего не пожалею.
Ниун покачал головой:
— У тебя очень красивая дочь. Но я должен идти дальше. Мои предки были кузнецами. И мне долг велит перенять их дело. Не уговаривай. Я уже все для себя решил.
Плотник тяжело вздохнул и положил широкую ладонь на руку Ниуна:
— Что ж, как ни жаль мне, неволить не буду. Но знай: я твой должник. Ты всегда самый желанный гость в моем доме.
Он поднял красивую резную чашу, одним глотком осушил ее и повернулся к гостям:
— Пора и честь знать. Люди устали с дороги. А завтра им снова в путь. Пусть отдыхают.
Ясным тихим утром Ниун, Релан, Санта и Маев покинули гостеприимное селение. Их дорожные мешки были наполнены всевозможными припасами, приготовленными умелыми добрыми руками матери Ланги. Она тоже понимала, какие чувства переполняют дочь, но накопленная с годами житейская мудрость не позволила женщине вмешиваться. Она лишь обняла путников на прощание и сказала:
— Пусть Светлые Боги сопровождают вас в пути. А мы всегда будем рады, если вы решите навестить вас.
Ланга в этот день проснулась на рассвете и вышла проводить гостей до берега озера. По покрасневшим глазам девушки даже не очень наблюдательный человек мог понять, что ночь она провела беспокойную, но, стараясь не выдать своего волнения, Ланга лишь проговорила:
— Доброго вам пути, — и, помолчав, обернулась к Ниуну и добавила: — Твоя избранница будет самой счастливой женщиной на свете. Ты настоящий мужчина.
Затем она резко повернулась и быстро пошла к дому, расправив плечи и высоко неся гордую голову.
Какое-то время все молчали, пока тишину не нарушил Релан:
— Ниун, мы с Сантой решили не идти в ее деревню. Родных у нее нет, никого ее не ждет, добра она нажить не успела, так что забирать из дома ничего. Мы отправимся прямо ко мне. А ты, как я уже говорил, и один сможешь проводить Маев.
— Правильно решили, — отозвался Ниун. — Санта и так натерпелась всякого, пусть поскорее окажется среди родных. Будьте счастливы. И пусть у вас будет много детей, здоровых, румяных, веселых.
Маев шагнула к подруге, обняла ее и даже слегка всплакнула.
— Не знаю, — сказала она, — Увидимся ли мы еще когда-нибудь, но я всегда тебя буду помнить.
Наговорив друг другу еще много хороших и ничего не значивших при прощании слов, путники разделились: двое отправились на север, а двое - на юг. Когда Релан с Сантой скрылись из виду, Ниун спросил у Маев.
