Может, с балкона покричать?
Нет, нельзя. Тут такой срач, перья. И винтовку найдут сразу… А тогда кранты, все трупы, какие в районе есть, на него повесят.
К вечеру чудовищно придавило какой-то абстиненцией… Это она – белая горячка? Или просто простудился, когда на асфальте лежал?
Щукин чувствовал, что умирает.
Доковылял до плиты, сделал себе крепкого чаю из остатков заварки, но не помогло.
Может, все ж позвонить куда, чтоб помогли. Анонимно. Вон, в старых газетах полно объявлений, больше, чем "куплю-продам", словно весь мир в запое. Он же не алкаш какой, все понимает. Винтовку надо спрятать…
Не мудрствуя лукаво, запихнул ее под кровать. И сообразил: "Проклятье… А денег-то нет!"
Надо другу позвонить. Он поможет, вытащит.
Долго ковырялся с аппаратом, но так ничего и не смог сделать – тупо держал куски головоломки в руках, пыжился, а мозг отказывался помочь в простейшем деянии… и руки издевательски не слушались. Щукин был так удручен, так подавлен этой новостью, что пустил слезу.
Плакал он долго, сопли размазывая. Почему-то вспомнились матросы с "Варяга" – оплакивал и их заодно… И правда, жалко их было. Всех, в общем-то, жалко. А потом стало совсем херово, затрясло, заколбасило…
Двинулся в ванную, пошариться в аптечке. Хоть что-нибудь, лишь бы полегчало! Вывалил все на стиральную машину – уголь, супрастин, ношпа, анальгин, колдрекс… Энап какой-то. Анальгина бы надо, чтобы боль в ноге унять – отложил. Желудочные. Куча разной дряни… Валерианка. Нет, не то. Где же Машины? Должно помочь, нервы на пределе… Наверное, у нее в столе. Ящик она никогда не запирала.
Ага, вот они где. Сердечные. Пятнадцатилетней давности элениум, выкинуть пора, а жена все копит… Фенозепам, непочатый. Ей вечно что-то прописывают от бессонницы и неврозов. Таблетки жена ела неохотно, боялась привыкнуть, а однажды сказала – Коля, я боюсь от них не проснуться… Старалась обходиться валерианкой или настойкой пиона на ночь, но это как слону дробина.
Щукин вдруг увидел, как трясутся его руки, и испугался. Руки вообще были какие-то странные, словно чужие. И жили как бы отдельно от общего организма; сейчас они самостоятельно копались в пузырьках и коробочках, рассыпая содержимое, а он как бы наблюдал со стороны. Кстати, где настойка? Она же на спирту… Черт, пузырек пустой.
Циклодол. Во! Сильная штука. Кажется, им лечился ее отец от трясучки. Или сама? То, что надо. А малюсенькие какие… детские? Лучше побольше. Как раз девять штук…
