— Да как сказать. Уж очень он откровенен для человека, который собирается нарушить запрет короля и конгресса. И в Королевских Колониях, и в Соединенных Штатах с ним расправятся быстро, если поймают.
— Ну, не знаю. Закон законом, но что, если королю Артуру понадобятся новые земли и рабы, а со Штатами он воевать не захочет?
— Знаешь, это мысль, — сказал Элвин.
— И очень здравая, на мой взгляд.
— Тебе полезно со мной путешествовать. Мысли в голове появляются.
— Я первый об этом подумал.
Вместо ответа Элвин достал из кармана письмо и показал Артуру.
— От миз Пегги. — Артур прочел и расстроился. — Не говори только, что знал, что этот парень поедет с нами на одном пароходе.
— Понятия не имел. Я думал, что мое расследование начнется только в Нуэва-Барселоне. Теперь я знаю, за кем надо последить, когда мы туда приедем.
— Она пишет о человеке по имени Остин.
— С ним должны быть и другие. Вербовщики, раз он надеется набрать целое войско.
— И надо же ему было наткнуться именно на тебя!
— Просто он услышал, как ты мне хамишь, и решил, что хозяин я плохой — а значит, охотно буду подчиняться кому-то.
Артур сложил письмо и вернул его Элвину.
— Если король готовит вторжение в Мексику, что из этого следует?
— Так или нет, он сейчас не может позволить себе войну со свободными штатами, верно ведь? — сказал Элвин.
— Значит, рабовладельческие штаты в драку тоже не полезут, — заключил Артур Стюарт.
— Но война с Мексикой когда-нибудь кончится — ежели она вообще начнется, конечно. Король либо проиграет ее — тогда он взбесится и начнет лезть на рожон, либо выиграет, набьет казну мексиканским золотом и купит себе целый флот, ежели захочет.
— Миз Пегги не понравится, что ты говоришь «ежели» на каждом шагу.
— Война — скверная штука, сколько б они ни жужжали, что тебе от нее никакого вреда.
— Но ведь человеческие жертвы — это тоже плохо. Надо же их как-то остановить?
— Думаю, краснокожие, которые молятся, чтобы их освободили от мексиканцев, как-то не представляют себе рабовладельцев в качестве новых хозяев.
— Но рабство все-таки лучше, чем смерть, разве нет?
— Твоя мать думала иначе. Давай-ка прекратим эти разговоры — мне от них грустно становится.
— Про человеческие жертвы или про рабство?
— Про то, что одно, как ты полагаешь, может быть лучше другого. — И помрачневший Элвин отправился в каюту, которую пока занимал один. Он положил золотой лемех на койку и прилег, надеясь, что сон поможет ему лучше во всем разобраться. Почему этот Тревис держится так смело? И почему Артур Стюарт так слеп? Ведь столько людей принесли многое в жертву, чтобы сохранить ему свободу.
