Прочитав дневник, я попыталась вообразить, как изменился бы мир, если бы братья прожили еще лет тридцать или сорок и дали мощный толчок науке и производству Англии, Например, промышленная революция началась бы в конце 1500-х, а не 1700-х годов. А если бы Уильям преобразил астрономию и физику за двести лет до Галилея? Где бы теперь оказалось человечество?
Я открыла папку и показала сэру Стивену репродукцию единственного уцелевшего портрета Уильяма. Немного мечтательное выражение изобретателя никак не шло вразрез с тем, как я его представляла: целеустремленная личность, человек-практик. Если честно, то я испытывала к нему довольно странное влечение и, даже знакомясь с мужчинами, невольно искала сходство со своим кумиром. Но сэру Стивену я об этом, разумеется, ничего не сказала.
— Этот дневник мог бы стать одним из величайших открытий в истории науки, — заметила я, печально глядя на лежащую передо мной страницу ксерокопии.
— Мог? — переспросил сэр Стивен, в первую очередь, видевший в дневнике редкий материал, способный завлечь туристов в его поместье.
— Именно «мог», а не «может». Ведь записи о телескопе Тиндейла и его чугунолитейной печи соседствуют в дневнике со словами «супермаркет» и «лондонская кольцевая». И этого более чем достаточно, чтобы поставить на дневник клеймо: фальсификация.
— Но ведь его подлинность можно установить. С помощью углеродного анализа… или еще как-то.
— Правильно, но даже если определят, что бумага и чернила датируются примерно 1400 годом, дневник все равно сочтут ловкой подделкой.
— Вовсе не обязательно. Видите ли, жена почти каждый день связывается со мной по радио из машины по поводу покупок в супермаркете или напоминает, чтобы я не забыл выключить духовку…
— Ну и что? Сейчас у всех мобильники.
— В том-то и дело, что у нас с ней две старомодные рации. Пользоваться ими гораздо дешевле, чем платить за два мобильных телефона. Сами понимаете, нам приходится затягивать пояса, пока финансовые дела поместья не обрели стабильность…
— Что ж, это многое объяснило бы, если бы именно вы, услышали в 2004 году, как меч разговаривает. Но вопрос в другом: кто стал бы говорить о супермаркетах и лондонской кольцевой шестьсот лет назад? И вообще, как может меч говорить?
И тут я смолкла, вспомнив о том, что произошло по время регаты несколько лет назад. Я была членом университетского яхт-клуба. Собственных яхт у клуба не имелось, но мы становились матросами-добровольцами на частных судах состоятельных владельцев. Из-за каких-то особенностей изготовления металлическая мачта на одной из яхт превратилась в детекторный радиоприемник и ловила передачи береговой радиостанции. Детекторные приемники работают за счет энергии самого радиосигнала, батареи им не нужны. Если на такое способна мачта, то почему не меч?
