Всё, казалось, говорило мне:
- Здесь можно жить, старик, не грусти…
Но 65-минутная езда за кольцевую автодорогу, с кварталами новостроек Орехово в последних кадрах и индустриальный пейзаж за окном с Московским газоперерабатывающим заводом на переднем плане, сделали меня совершенно невменяемым.
Мы полчасика поговорили уже не помню о чем - возможно, о науке, в процессе разговора о которой я, кажется, признался в гуманитарных интересах (зачем?!), на что завлаб только усмехнулся в седые усы, и молодой, энергичный, специально вызванный для знакомства со мной заместитель заведующего в идиотском белом костюме (в честь моего прибытия?) повел меня к автобусам.
Для удобства работающих (чувствуете инквизиторскую улыбку?)в начале и конце рабочего дня институтские автобусы, по далекому таежному образцу (институт-то - нефти и газа) - назывались вахтовки - собирали и развозили сотрудников по городу. По-моему, было восемь маршрутов. В основном, спальные районы: Ленинский, Беляево, Ждановская и ближайший город-спутник - Туманное. В центр автобусы не ходили. Считалось, что там никто из сотрудников не живет.
- Так что хорошо… - сказал заместитель заведующего, с подозрением на меня глядя.
Я кисло согласился:
- Очень…
- Небось, когда учился-то, такого не было?.. - гордо сказал заместитель заведующего, - наверное, сам на первую пару добирался?
Я хотел сказать, что сроду не ходил на первую пару, кроме нескольких лекций знаменитого химика, однажды случайно посетившего наш институт, но промолчал и вместо этого вдруг брякнул:
- А хорошее время было!
И пояснил:
- В институте…
Зам еще раз подозрительноменя оглядел и, сухо заметив, что “в каждом времени есть своя прелесть”, распрощался.
Снедаемый тоской, я забрался в автобус, идущий на Ленинский проспект, и, закрыв глаза, не открывалих до самой “Академкниги”, куда решил заехать, чтобы, купив что-нибудь абсолютно бесполезное типа голландского поэта XVII века Вовенарга в серии “Литературные памятники”, противопоставить хотя бы Вовенарга издевательской бессмысленности происходящего. Почувствовать, вопреки всему, свою близость, как иронически говорил кто-то из классиков, “ко всему чистому и высокому” и этим утешиться хотя бы на время.
И пошло.
Бедный мальчик…
Встает заря во мгле холодной…
Это про меня.
Следующий абзац я хочу представить в виде стихотворения. Хотя бы - в виде стихотворения. Потому что вообще это надо петь. Как романс. Утро - туманное, утро - седое…
